Слова Рабии вынудили его рассмеяться. Она выгнула шею и поцеловала мужа в лоб.
– Как мы и условились: на время наших встреч, я отключаю мобильник. До вечера я никому не понадоблюсь.
– Только мне, – сказала она, целуя любимое лицо. – Знаешь, как я ненавижу твою группу? – усмехнулась женщина, чмокая его в губы. – Твою чудовищную музыку! Из-за неё я не вижу тебя месяцами, – выдохнула она, ощущая на себе спокойный, немного усталый взгляд мужа.
Мужчина вскользь провел по её щеке:
– Всего один день, и уже завтра-послезавтра я вернусь домой. Что нам стоит потерпеть, ведь так?
Сатин заглянул жене в глаза, и небольшие ладно очерченные губы сложились в мягкой улыбке – эти губы были предназначены дарить улыбки.
– Никакая мечта не заменит тебя.
– Как выспренне… – пробормотала она с досадой, изучая его овальное лицо с выпуклыми скулами, и получила еще одну обезоруживающую улыбку. Блеснули ухоженные зубы.
– Что?
– Великолепно выглядишь. – Отведя с его лба волосы, обхватила лицо руками. Сатин коснулся её локтей, опустил ладони на плечи и притянул к себе, не желая отпускать. Его футболка была из ткани, гладкой и тонкой, как шелк, с искрящимся оттенком металлика. – В чем твой секрет?
Рабия села напротив мужа и накрыла его ладонь своей. Погладила большим пальцем нежную кожу на тыльной стороне ладони, очертила суставы.
– По дороге заскочил в сауну, – ответил Сатин, опуская взгляд на их переплетенные пальцы.
Чуть позже Рабия повесила сумку на стул рядом и сняла шляпу.
– Как добрался?
– Без приключений.
Они заказали выпить и два рыбных салата.
– Тахоми передавала тебе привет, – сказала Рабия будничным тоном сразу после того, как отошла официантка.
– А-а, – протянул Сатин и, взяв руку жены в свою, поднес к губам. – Передай сестре от меня, – перевернул её ладонь и припал губами к сетке линий на внутренней стороне, – целую, обнимаю, жду встречи.
Мягкие теплые губы и гладкий подбородок. Навалившись на стол, Рабия обрисовала линию его подбородка, чертя пальцем по светлой коже.
– Сестра желает тебе удачи на концерте. Как себя чувствуешь?
– Сильно волнуюсь. Сильнее, чем обычно… Со мной такое бывает. Мы давно готовим этот сценарий, проколов не должно быть. – Сатин провел по её руке вниз до локтя, по той самой, что вычерчивала на его коже узоры, и вздохнул. – Я постараюсь, чтобы всё прошло как надо. На первом месте – организация вечера, а остальные дела уж задним числом.
Из приемника на стене летело сентиментальное Sunrise Avenue. Через открытое окно с воды долетал моторный рев, с улицы доносился смех, нестройные голоса, чоканье бокалов. Приятно щекотал ноги легкий сквозняк.
Принесли заказ: освежающий алкогольный напиток со льдом для неё и бренди для Сатина, а также две крупные порции салата из семги и сельди.
– Маю придет? – спросил мужчина. Его взгляд блуждал по лицу жены, точно не зная, на чем задержаться подольше.
– Сегодня с утра только об этом и говорит.
– Я так давно не видел Маю. Он сильно изменился?
– Всё время рассказывает про академию, похоже, мы поступили правильно, что отправили Маю учиться именно туда. Купил себе синтезатор, теперь учится играть с преподавателем. Мне нравится то, как он серьезно настроен. Только я не могу понять: или Маю действительно намерен заниматься музыкой и дальше, или это очередное увлечение, которое приестся ему уже через месяц. В академии выучился играть на фортепиано, с тех пор загорелся идеей приобрести свой музыкальный инструмент, но пока не знает, как это может пригодиться ему в дальнейшем.
Их руки разъединились.
Рабия подобрала ложку и зачерпнула. Нежная мякоть огурца истекала соком на языке, горьковато-кисловатый привкус латука наполнял рот. Рыба просолена великолепно.
– Как только Маю определится со своим будущим, я могу продюсировать его в иностранное музыкальное агентство. Так у него будет возможность роста.
– Сатин, боюсь, Маю не примет чужую помощь. Я обещала ему, что намекну тебе об этом. Маю намерен сам добиться чего-либо.
– Ему шестнадцать, он хочет объять весь мир. Но пора бы ему уже знать, что дается далеко не всё. С моими связями ему будет намного легче. Я знаю – Маю не любит трудностей, не понимаю тогда в чем загвоздка?
– Дело в том, что в академии ему всё время помогали, а теперь он хочет собственными силами проложить себе дорогу.
Сатин прожевал, кратко улыбнулся и сказал:
– Тогда я сам поговорю с Маю, – по тону было понятно, что Сатин нисколько не поверил в успех сына. – А как ему новая школа? Завел друзей?
Мужчина смотрел, как она ест, отпивая бренди.
– Со школой пока неясно. С усвоением материала проблем никаких, школьная программа даже легче. Уже успел завести новых друзей.
Увидишь, каким независимым стал. Похоже, еще не до конца осознал, что вернулся домой.
Вчера отправила с ним брата, чтобы они немного сблизились. Возможно, старшему брату Маю сможет открыться. Мне бы хотелось, чтобы Маю начал больше доверять нам.
А пока бродит по дому, изучает обстановку, присматривается. Со временем он привыкнет. Театр не ограничивал его действия так, как это делает школа.
– Ты мне писала, что Маю зачислили в класс для одаренных детей. Вот за эту новость следует выпить.
Рабия растянула губы в улыбке, протягивая бокал вслед за мужем.
– За четыре года в академии Маю экстерном закончил программу девяти классов, набрав высокое число баллов, я была удивлена, когда узнала, что у него по всем предметам 9-10 баллов. Дети в группе, куда зачислили Маю, на год его старше. – Сделала глоток и взяла солонку с перцем. – Можешь им гордиться. Теперь у нас два отличника в семье. А Фрэя совсем скатилась, ты бы видел её оценки…
– Девушке необязательно иметь золотую медаль, – парировал Сатин. – Пусть наслаждается свободной жизнью, пока не нашла мужа.
Сатин отложил вилку и взялся за листок бумаги с текстом, сложив самолетик, запустил в жену. Тот врезался ей в грудь и упал на колени.
Отправляя самолетик обратным курсом, Рабия бросила на мужа красноречивый взгляд.
– Боюсь, с таким папочкой, она никогда не найдет мужа. Все разбегутся еще до свадьбы.
Словам не удалось задеть за живое, вместо этого Сатин расхохотался. В уголках его глаз собрались едва приметные морщинки.
Солнечные блики заскользили по волосам, когда мужчина покачал головой.
– Я не вижу, как ей может пригодиться вся эта физика с алгеброй.
– Сатин, не суди по себе. Ты всегда потакал Фрэе, – активно жестикулируя, заявила Рабия. Она тыкнула в мужа пальцем. – Из-за тебя она выросла такой фантазеркой. Ждет тебя не дождется, всё повторяет: достала меня эта его работа, только онлайн и видимся!
Улыбаясь, Сатин опустил взгляд и намотал на вилку тонко порезанный лист салата.
– С каких пор у нас в школах появились привилегированные классы, вроде того для одаренных детей? Лет пять назад об этом и речи не шло.
– Суть класса для одаренных детей – собрать наиболее талантливых детей вместе, как я знаю. Идея создания подобной группы пришла из-за рубежа. Директор гимназии намерен пронаблюдать за тем, как она приживется у нас.
Сатин взял бокал и, слегка покачивая напиток, задумался о чем-то, после чего сделал пару неторопливых глотков.
– Что собираешься делать до концерта? – поглаживая протянутую ладонь мужа, поинтересовалась Рабия, наблюдая за тем, как он ест.
– Оборудование уже на месте, остались формальности, – начал рассказывать Сатин, медленно жуя.
Вдыхая запах цитрусов, женщина отпила напиток. На языке приятно защипало.
– Если случится что-то непредвиденное, мы сообщим на нашем сайте. И отвечая на твой вопрос: наверное, сегодня на ночь останусь с группой, а завтра уже завертится вся эта кутерьма. Я согласовал с менеджером, чтобы фото-сессию перенесли на время ленча. После концерта будем отмечать, потом, думаю, поедем к нам домой и хорошенько отоспимся.