Возможно, их не пускала пресловутая невидимая «Светопаутина», а возможно была какая-то иная причина. В любом случае армада клякс была неподвижна. Однако волны чужеродности, исходившие от них, захлестнули сознание человека и он, потрясенный до самых основ разума, стал медленно падать вниз. В мягкие волны кислородной подушки, окружавшей родную планету. Скорость падения постепенно увеличивалась, и настал момент, когда сознание уже не могло воспринимать проносящийся мимо знакомый до боли мир. Аргус возвращался…
Как выяснилось, он пришел в себя только на вторые сутки после укола, отправившего его в это устрашающее путешествие. Его разместили в комфортабельной спальне, в которой кроме шикарной двуспальной кровати был установлен изящный аппарат «климат-контроля», поддерживающий в комнате постоянную температуру.
Аргус вынырнул из темной глубины и судорожно втянул в себя свежий озонированный воздух. Мягкий полумрак, приятное прикосновение свежего белья немного приглушили потрясение от разницы в восприятии. Мальцев несколько минут пытался понять, где он находится, а когда возможность соображать вернулась, пришло тянущее ощущение во всем теле. Будто кожу, вместе с мышцами и нервами натягивали на барабан. Владислав выгнулся и застонал. Видимо его услышали, потому что дверь в комнату открылась и в помещение вошла женщина. Зодчая Теней. Она присела на кровать и сочувственно посмотрела на путешественника в околоземный космос.
— Привет.
Аргус облизал пересохшие губы.
— Привет.
— Как ты?
— Хреново.
Мальцев разговаривал с собеседницей не открывая глаз, потому что ему было тяжело сфокусировать зрение на окружающих предметах — слезы текли ручьем, ослепительные блики вспыхивали ярким светом и гасли, чтобы вспыхнуть снова.
— Хреново физически или психологически?
— И так, и так…
Анастасия робко погладила его кончиками пальцев по руке.
— Я тебя понимаю. Жесткая вещь. Не все даже выдерживают, — она замолчала, поправляя одеяло, — Космонавтам проще. Они это не могут видеть.
Аргус печально усмехнулся. Ощущение ужаса и тоски еще было в сознании, и оно никак не могло удержаться в физическом теле. Полетаева поняла его настроение.
— Я сейчас уйду. Ты можешь не сдерживать себя. Может быть полегчает.
Владислав сжал зубы.
— Нет, Настя, не полегчает.
— Физический дискомфорт пройдет через несколько часов. А вот все остальное…
— Что это было?
— Ты имеешь в виду кляксы?
Аргус глубоко вздохнул.
— Значит, это были не галлюцинации. Ты тоже видела их?
Зодчая Теней кивнула. Мальцев смотрел на нее сквозь пелену слез, наворачивающихся на глазах.
— Это то, о чем ты говорила?
Вместо ответа Анастасия опять погладила его по руке.
— Что это? — повторил свой вопрос Аргус.
— Никто не знает. Ты знаешь что, лучше сейчас не грузись. Поспи. Тебе надо. А вечером придет Ронин, с ним и поговоришь.
— Я не смогу заснуть. Внутри все трясется.
— Ты заснешь. Это только так кажется. Здесь ты в безопасности. Спи…
Аргус опять закрыл глаза и почувствовал, что действительно засыпает. Но в этом сне не было никаких потрясений. Этот сон обещал отдых и покой.
Он проснулся оттого, что кто осторожно потряс его за плечо. Свет в комнате был приглушен, но он сразу узнал Скокова. Если бы он не успел привыкнуть к внешности Харта, то, наверное, привычно вздрогнул бы, увидев спросонья рядом с собой смутный силуэт с лысой головой.
— Аргус, просыпайся. Нам нужно ехать.
Мальцев поднялся и сел в кровати, прислушиваясь к своим ощущениям. Слабость и дрожь прошли, но где-то глубоко осталась острая тоска, испытанная высоко в небе.
— Куда?
— Одевайся. Я все объясню позже.
Они вышли из дома через какой-то второстепенный выход. Влад слышал шум голосов в доме. Но все они раздавались откуда-то с верхних этажей. Ронин же провел его через кухню, и они оказались во внутреннем дворе. «Мерседес», и еще две отсутствовавшие ранее машины — массивный «Лексус» и «Форд Экспедишн» стояли под навесом. Прямо перед воротами стояла бежевая «Хонда», куда Аргус сел вслед за Скоковым. Через двадцать минут автомобиль миновал пост ДПС на границе города, а еще через пять минут остановился на обочине дороги. Скоков повернулся к попутчику и, включив какой-то прибор на панели автомобиля, произнес:
— Глушилка. Не хочу, чтобы наш разговор слышал кто-нибудь из вчерашних собеседников.
Мальцев удивленно посмотрел на полковника.
— Ого. Что, в лагере Хартов свои тайны и интриги?
Ронин не поддержал шутливого тона. Напротив, он был очень серьезен. Мальцев понял, что все события, происходившие с ним в последнее время, были лишь прелюдией. Что все это лишь предшествовало основному разговору, который должен произойти сейчас. Чтобы как-то сгладить возникшее напряжение, Аргус кивнул на прибор:
— А он что даже мысленные волны гасит?
Ронин махнул рукой:
— Не беспокойся, нас никто не услышит.
— Даже Уюм?
Ронин усмехнулся:
— А что, Уюм? Он далеко не самый мощный Харт.
— А Настя? Или тени этот прибор тоже глушит?
— Повторяю, нас не услышит никто, можешь мне поверить. Наш разговор должен остаться между нами.
— А как я смогу скрывать свои мысли от Уюма там, в доме?
Ронин задумчиво посмотрел на собеседника и тихо произнес:
— Если ты сделаешь правильные выводы из этой беседы, возвращаться в тот дом нам не придется.
— Ты все видел сам.
— Кляксы?
— Да.
— Что это такое?
— Мы не знаем. Мы видели то же самое, что и ты. Единственное впечатление, которое осталось у всех — это ощущение невероятной чужеродности этих… существ. Мне, например, показалось, что они выжидают чего-то. Страшное ощущение, — Скоков поежился, — Харты давно, очень давно, пытаются разобраться в природе этой блокады. Но пока нам не удалось ни на шаг продвинуться в этих изысканиях.
— Их можно увидеть через оптику или волновыми сканерами? — Мальцев тоже поежился, вспоминая первые впечатления после путешествия под «Диксаноцином».
— Нет. Для оптики они не доступны, а волновые сканеры отмечают лишь незначительные флуктуации в полярной структуре ближнего космоса.
— Как вы их называете?
— Никак. Древние колдуны, которые были одними из первых Хартов, и, которые в результате своих путешествий в энергетических телах, увидели их, были так напуганы и поражены увиденным, что даже не осмелились дать им название. Эта традиция сохранилась до сих пор. Программа по изучению этих энергетических аномалий получила название «Темный Космос». Но, даже несмотря на современный подход в дальнейшей разработке этих исследований, мы также избегаем называть их как-то. Мы называем их просто — Эти. Существует даже такая гипотеза, тоже пришедшая к нам из древности — будто Эти, слышат все, что происходят на Земле. И упоминание их истинного названия может помочь им приблизиться к планете. Что будет, когда они достигнут Земли, мы не знаем. Но мне даже страшно думать об этом.
— Думаете, они враждебны?
— Не знаю. Они Чужие, а значит — потенциально враждебны.
— Вы ищите возможные пути их нейтрализации?
— Все на самом деле гораздо сложнее. Дело в том, что на планете уже давно существуют существа очень похожие на Этих. И они напрямую связаны с людьми.
Мальцев откинулся на спинку кресла и, повернув голову в сторону водителя, улыбнулся, как улыбаются сумасшедшие люди, ум которых уже не реагирует привычно на информационную перегрузку.
— О них редко можно услышать что-нибудь как в описаниях личного опыта мистиков и оккультистов, так и в канонических рукописях мировых религий. Все связанное с ними окутано мраком и непроницаемой тайной. Но, несмотря на это, до нас дошли редкие факты, указывающие на их существование и присутствие между нами, — Скоков постукивал пальцами по панели автомобиля, и Мальцев понял, что Харт нервничает. — Мы очень осторожно и тщательно проверили эту информацию.
— С помощью «Диксаноцина»? — Аргус попробовал произнести эту фразу с долей юмора, но Скоков опять не принял несерьезный тон своего собеседника.
— Да. У нас много различных инструментов для подобных изысканий.
— И что, получилось подтвердить эти слухи?