Инспектор знал, что надо делать. Знал. Так почему же он медлил? Вот Саркофаг, аборигены доставили его именно туда, куда и должны были доставить. Вот рейдер. Осталось лишь открыть грузовой люк и загрузить то, что они искали почти сто тридцать веков. Искали и нашли…
Словно молния, в его мозг ворвался ответ на этот вопрос. Поляна по форме — это почти идеальный круг. В центре то, что они искали. В верхней точке круга — их корабль. Они из него вышли и заняли свои места. Но почему именно так? Да потому, что в круг отлично вписывается пентаграмма. И они стали точно на два её луча. В четвёртой точке замер абориген. Пятая пока пуста… Пока…
Именно это его и останавливало. Что-то должно произойти.
В этот момент на поляну вышли ещё два аборигена. Один — маленький сухой старик с толстой трубой в руках. А второй чем-то походил на Посланников. Концентрация силы и боевой мощи. Он легко подхватил старика и посадил себе на плечо. Потом подошёл к одинокому дереву, растущему как раз там, где должна находиться последняя точка пентаграммы.
Ну вот и всё. Инспектор почувствовал, что миллионы линий сошлись здесь и сейчас, на этой поляне. Не нужно бежать. Бесполезно. Произойдёт то, что должно произойти.
И оно произошло.
Старик вложил свою трубу в развилку веток дерева. Потом поводил трубой из стороны в сторону, словно прицеливаясь. Этого не могло быть, так как защита их скафандров не позволяла никому увидеть место, где они стояли. Но старик навёл трубу точно на Смотрителя. А потом выстрелил.
Инспектор понял, что это был выстрел. Он не нарушил тишину, царившую на поляне, но убил того, в кого попал, потому что Смотритель постепенно проявился в видимом диапазоне.
В этот момент большая чёрная птица, сидевшая у ног Смотрителя, попыталась взлететь, но мгновенно превратилась в одно целое с тем, кто ещё мгновение назад был бессмертным Богом.
Инспектор изумлённо смотрел на происходящее, не понимая, как такое могло случиться. При том, что старик даже видеть его не мог, не говоря уже о том, чтобы причинить какой-то ущерб. Это всё равно, что муравей из рогатки сбил бы спутник.
А старик уже наводил своё чудовищное оружие прямо на него. Неужели выстрелит?
Вместо выстрела он прокричал всего одно слово. Это слово будто ударило Инспектора сильней самого мощного снаряда.
— Теллумон!
Откуда этот старый абориген мог знать его первое имя? Он сам его почти забыл. Тем временем старик умудрился удивить его ещё больше, заговорив на языке атлантов.
— Я считаю до пяти! Если не снимешь скафандр, стреляю…
Вот и всё.
— Раз!
Неужели выстрелит?
— Два!
Надо что-то решать.
— Три!
Может…
— Четыре!
Первой в грязь упала левая перчатка. До этого он отключил защиту и скафандра, и рейдера. Настроение Инспектора можно было передать пословицей «сгорел сарай, гори и хата».
Снимая скафандр, он не видел, как неподвижно стоявший всё это время высокий абориген с железным прутом сделал несколько шагов и, размахнувшись, изо всех сил ударил по превратившемуся в ледяную статую Смотрителю.
Глава 5
Воронеж, Российская Федерация, планета Земля
Весовой с Лордиком вернулись спустя полтора часа. Очевидно, Босс отбыл в свою таинственную поездку, о которой он обещал рассказать по возвращении. Старинного сундука с ними уже не было, но вместо него на плече водителя лежал подросток в чёрной одежде, обтягивающей тело.
Когда они вошли в Резиденцию, Весовой небрежно бросил его на кучу пустых картонных коробок, тот очнулся и начал испуганно оглядываться. А я понял, что первое впечатление о возрасте этого человека оказались обманчивыми. Да и человек ли это? Уж очень большие у него глаза. Именно так обычно художники рисуют инопланетян. Маленькие ручки и ножки, большая голова и огромные глаза.
Конечно, у этого существа всё было более человеческим. Но тут важны нюансы. Форма ушей. Длина шеи. Размер глаз. Поведение.
— Кто это такой? И где вы его подобрали? — поинтересовался я у водителя.
— В лесу. — Очевидно, на первый мой вопрос он либо не знал ответа, либо не хотел отвечать.
Я всё время краем глаза следил за Лордиком. Он был похож на потерявшегося щенка. Всё время смотрел себе под ноги и старался не отходить от Весового. Похоже, меня он не узнал. Да это и не удивительно. В отличие от него, совсем не изменившегося за прошедшие тридцать лет, моя внешность ничем не напоминала того мальчишку, каким я был тогда. А ещё говорят, что годы никого не щадят, ведь передо мной стоял живой пример ошибочности такого утверждения.