За первую половину зимы запас кизяка на кухне целиком расходовался: совершенно естественно, что в образовавшемся пустом пространстве домовой уже не объявлялся. Полом кухни служил твердый утрамбованный помет, а стенами – обычные камни, лежавшие в дреме бок о бок и друг на друге. Над ними находилась крыша: закоптившиеся стропила и коньковая балка, также покрытые копотью перекладины с почерневшими досками кровли.
Куда же делся домовой? Его больше не существует? Но нет, он еще жив. Все, что было ранее, продолжает существовать. Домовой пробрался из кухни и исчез в неизвестном направлении незадолго до того, как весь кизяк был израсходован. Он не хотел, чтобы его видели. Злые духи не любят выставлять себя напоказ, а дурные мысли скрываются в голове человека, пока не выплескиваются наружу в плохих поступках. Домовой возвращался следующей весной, когда опять приносили кизяк. В Хали всегда был один и тот же кизяковый домовой, похожий на людей из старинных преданий, всегда имевших один и тот же возраст. На других хуторах были свои кизяковые домовые. Ни в какой кухне нельзя было чувствовать себя в безопасности.
У задней стены кухни находился очаг – по правую сторону, если заходить из коридора, а над очагом был дымоход.
Выложенный из камней очаг, высотой до середины бедра взрослого человека, занимал пространство от коридора до восточной стены кухни.
Поперек него на небольшом расстоянии друг от друга лежали два продолговатых камня, на которые ставили котел, когда готовили еду. Под котлом находилась топка.
Вниз от топки шло небольшое отверстие, которое вело к поддувалу – продолговатой четырехугольной полости той же ширины, что и очаг. Из поддувала на высоте чуть выше колен взрослого человека выходило отверстие, обращенное в сторону стены из кизяка.
Как я слышал, через поддувало и вверх по щели проходил воздух, благодаря которому разгорался огонь. Думаю, что это было моим первым уроком физики. (А свой первый опыт в искусстве измерений, позже ставшем моей страстью, я проделал с шестом, которым можно было достать от пика Гердис-Тиндюр до небесной полусферы.) Золу из топки скидывали железной кочергой вниз через отверстие в поддувале. Когда оно переполнялось, золу выметали в корыто безобразного вида и выносили из кухни. Зимой ее высыпали в огород, а заодно выливали туда же и мочу из ночных горшков Полученная смесь считалась хорошим удобрением. Благодаря ей вырастали красные вкусные картофелины безымянного сорта, намного более приятные на вкус, чем британский сорт kerr's pink или исландско-норвежский «гвюдлёйга» наших дней, каждый из которых выращивался на импортном промышленном дерьме. Весной, когда мы начинали вскапывать огород, золу выносили на навозную кучу за уборной.
Справа чуть поодаль от основания очага рядом с коридором был еще один небольшой очаг. В нем пекли ржаной хлеб. Тесто клали в горшочек, который снизу оборачивали листком из старого «Эйстри»[35]. Потом горшок переворачивали и ставили на маленький очаг при слабом огне. Разложенный над углями навоз или кизяк посыпали пеплом, а потом все это покрывали сухим дерном. Под такой «шубой» хлеб оставляли доходить на очаге. В итоге получался самый вкусный ржаной хлеб, какой я когда-либо пробовал в своей жизни.
На большом очаге пекли лепешки. В таком случае огня не должно было быть – только угли без какого-либо дополнительного топлива. Если жар от углей был слишком слабым, их раздували, размахивая вверх-вниз над ними маленьким плоским предметом.
Лепешки на углях были очень аппетитными. Они имели неповторимый сладкий естественный вкус, который, разумеется, невозможно описать словами. Впоследствии лепешки стали печь на противне, который ставили на огонь. Так было удобнее, однако тогда они теряли свой натуральный вкус, полученный благодаря живому огню; кроме того, жители Сюдюрсвейта стали страдать раковыми заболеваниями.
По вечерам, когда завершалось приготовление еды, огонь закрывали, засыпая кизяком и сеном или же навозом, а сверху посыпали пеплом и клали плиту для готовки. На ней и на очаге иногда раскладывали мокрые носки, чтобы дать им высохнуть за ночь, потому что камни и плита долго хранили тепло.
35
Газета, выходившая в г. Сейдисфьордюр на востоке Исландии в 1891–1917 гг. и восстановленная в 1931 г.