Коровы обладали еще одной неприятной особенностью: они всегда стремились показать людям независимость и упрямство, никогда не уступали человеку, кроме тех случаев, когда тот применял силу.
Летом домочадцы иногда раскладывали сено у хуторской дорожки, по которой коровы утром шли на пастбище, а вечером возвращались домой. В этих случаях нужно было прилагать все силы, чтобы привести их в хлев: они отклонялись от пути и затаптывали сено. Иногда там стояли кучи влажного сена, и тогда коровам кричали: «Не наступайте на сено!» И знаете что? Коровы в ту же секунду сходили с дорожки, врезались головами в кучи сена и переворачивали их. Затем эти бестии начинали прыгать так, что их задницы приближались к лицу ухаживавшего за ними человека, и было хорошо видно, насколько они довольны собой и тем, что доставили людям столько хлопот. А если коровам кричали умоляющим голосом: «Не кáкайте, пока не зайдете в стойло, дорогие коровушки!», то большие кучи на дорожке или в проходе в бадстове были гарантированы, и Эйдбьёрг приходилось брать в руки бычью лопатку и прибираться за ними. С коровами, как и с людьми: никогда невозможно найти какую-либо разумную причину их упрямства и стремления все делать по-своему.
По-моему, коровы были более подозрительны, чем другие домашние животные. Когда я выгонял по утрам коров из хлева, выражение их глаз – совсем не дружелюбное – было таким, словно они могут видеть происходящее у них за спиной. Придя на пастбище, я замечал, что они прекращали жевать траву, поднимали головы и внимательно смотрели на меня. Мне казалось, что при этом они думали: «А не завалить ли нам этого недотепу?» Порой коровы становились в угрожающую позу, на мордах появлялось враждебное выражение, а мычание становилось похожим на ругательства. Бараны тоже злобно смотрели на человека, проходившего мимо них, даже в отдалении – причем еще в большей степени, чем коровы. Тогда как овцы, быстро взглянув, тут же снова принимались щипать траву, давая понять, что человек им неинтересен. Как я думаю, причина заключалась в том, что бараны умней, но в то же время опасней. Они часто ходили по двое или в большем количестве – и я не был от этого в восторге. Однажды я проходил мимо пасущихся баранов: они разом прекратили жевать и долго смотрели на меня, не спуская глаз. Я остановился и тоже начал смотреть на них. В конце концов они отошли подальше. Я с ранних лет был склонен к измерениям, и меня заинтересовало, с какого расстояния бараны смотрели на меня. Я осторожно прошагал этот отрезок вниз по склону. Расстояние составило порядка 70–80 моих саженей[44]. «Вот с такого расстояния бараны могут глазеть на тебя».
В душе коров происходило многое, что мне было совсем не понятным, но о чем я часто думал. Летом их после утренней дойки гнали на восток к горам. Мне часто поручали отводить коров на пастбище, дорога до которого занимала около восьми минут; иногда я шел с веткой в руках. По пути наши коровы встречали своих сородичей с Брейдабольс-стадюра и Герди и проводили вместе целый день: паслись под горой, иногда ложились отдохнуть, жевали жвачку, дремали, а потом опять шли пастись, после чего снова ложились на землю, жевали жвачку и дремали, и так далее.
Вот так коровы проводили время в середине дня. Затем они одна за другой галопом отправлялись на запад вдоль горы мимо наших хуторов, пока не попадали на луг Флетир на вершине холма Хельгходль, расположенного на значительном расстоянии от хуторов. Там они опять принимались пастись и отдыхать. Иногда коровы доходили до обрыва Бакки и далее до топей Лейрюр. С наступлением вечера, если их не застигала темнота, они возвращались домой. Вот такой распорядок, который никто не понимал, был у коров со времен, о которых помнят самые древние старики.
Во Флетире коровы часто встречали своих сородичей с Рейниведлира, и я думал, что они специально пришли на этот луг, чтобы узнать свежие новости, как и коровы с Рейниведлира с востока, ибо эти животные были крайне любопытными созданиями и могли переговариваться на своем коровьем языке. Они возбужденно приветствовали друг друга, переглядывались и начинали обмениваться новостями:
– Вы наелись? – спрашивали коровы с Рейниведлира.
– Нет, – отвечали их подруги с Брейдабольс-стадюра.
– Хорошо поесть клевера здесь вечерком, – продолжали коровы с Рейниведлира.
44
Автор имеет в виду свою, детскую систему измерения расстояний, о которой он подробно рассказывает в главе 15.