А как было с Конса-Камбюром (Утесом Конси)? Никто не был таким безумцем в Сюдюрсвейте, чтобы на полном серьезе рассматривать возможность забраться на эту скалу – для этого понадобилось бы перепрыгнуть глубокое и довольно широкое ущелье, и все говорили: „Туда невозможно добраться“, да и никто ранее не пытался это совершить. И все так считали, наверное, еще со времени заселения Исландии. Я думаю, что с этим были согласны Хроллауг и его сын Эцур Клиногор. Все овцы, застревавшие на том утесе и начинавшие голодать, долго и мучительно умирали от голода на глазах людей с хуторов Брейдабольсстадюра и всех тех, кто там проезжал по дороге.
Но что делает Конси, никчемный работник в Герди, пользовавшийся, может быть, наименьшим уважением среди всех мужчин в Хали и соседних двух хуторов? Он идет вверх от Герди, направляясь к утесам, прыгает через ущелье на скалу в восточном направлении и спасает находящуюся там овцу, умирающую от голода. Это удалось, несмотря на то что люди многие века в это не верили. Таким прыжком Конрауд обессмертил свое имя, поскольку впоследствии скалу назвали в его честь, и это имя будет с ней до тех пор, покуда стоят скалы и существует этот мир. Такова жизнь людей.
Не то же ли самое может произойти со столбами? Пытался ли кто-либо забраться на них? Я собираюсь это попробовать, когда вырасту. Попытаюсь выйти из ущелья за скалой. Там меня никто не увидит. Найду ли я деньги? Эх, тогда будет весело жить – я смогу купить большую карту Европы, таких же размеров, как у Эйольвюра в Рейниведлире, потом карту Исландии, и третью – карту всего мира, которая будет намного больше и красивее пестрых ярких карт в „Народной энциклопедии“ и на которой будут красиво выгравированы горы. Иметь такую карту перед глазами – одно удовольствие.
Но не может ли быть других кладов, скрытых на столбах? Вероятно, ирландские отшельники были хорошими скалолазами? Может быть, они забрались на один из столбов и оставили там в прочном ящике записи с историей своего плавания в Исландию и проживания под горой Папбилис-Фьядль? Кто его знает… Ирландцы сбросили колокола в ущелье Клюккюгиль, после чего бежали из Сюдюрсвейта, чтобы прибывшие туда язычники их не нашли. Но разве они не могли с тем же успехом спрятать на одном из столбов в водонепроницаемом ящике рукопись с историей, которая не может быть прочитанной, пока исландцы не обратятся в христианство, не научатся читать и писать, а также испытывать уважение к написанным буквам? Наверняка монахи понимали, что место наверху, где не будут ходить люди, ну разве что изредка, когда-нибудь в далеком будущем, прекрасно подходит для тайника. И, разумеется, ирландцы заложили ящик камнями или затолкали его в трещину в скале, чтобы его не сдувало. Я это исследую обстоятельно, если сумею забраться на столбы – мне придется лезть на каждый из них.
И еще один момент. Можно вполне себе представить, что в древности вóроны и орлы вили на столбах гнезда, принося в них какие-нибудь драгоценности, которые могли стащить у первопоселенца Хроллауга, когда тот перебирал свои богатства на холме с северо-восточной стороны хутора. Эти птицы падки на роскошь, коварны и вороваты. Иногда в вороньих гнездах находят такие вещи. Хроллауг был сыном ярла Рёгнвальда из Мёра, великого предводителя и большого друга конунга Харальда – он наверняка привез из Норвегии много драгоценных вещей. Конунг Харальд присылал ему оттуда мечи, рог для пива, а также кольцо, весящее пять эйриров. Но теперь никому не известно, куда делось то кольцо. Его вполне мог украсть ворон и улететь с ним на столб. А орлица могла унести меч и рог на другой столб. Может быть, все это лежит там до сих пор, помимо других драгоценностей с древних времен. Но вряд ли рог – его, скорее всего, сдуло ветром. Я это тоже исследую, если туда заберусь».
Я всегда думал об этом, глядя вверх на столбы, а также когда о них вспоминал, и был убежден, что на одном из них или на обоих точно спрятано что-то примечательное.
20
В скалах периодически попадались участки без травяного покрова – пещерки, углубления, выступы, уступы, пороги и каменистые гребни. Это были настоящие западни, куда забредали овцы и откуда иногда выбирались, а чаще всего – нет. Если в этих ловушках росла хоть какая-то трава, попавших в них овец на некоторое время там оставляли. Если же травы совсем не было, люди, не теряя времени, шли овцам на помощь.
Большинство подобных западней имели свои имена, известные хуторянам, которые также знали, могут ли овцы выбраться из той или иной ловушки самостоятельно, или нет. Во втором случае приходилось спускаться за ними сверху или пониматься туда, причем без страховки. Отдельные западни находились в таких трудных местах, что в них никак нельзя было забраться, и поэтому попавшим туда овцам не оставалось ничего иного, как отдавать Богу душу, хотя в Сюдюрсвейте они вообще редко умирали своей смертью.