В комнате, куда меня проводили, у зарешеченного окна стояли двое мужчин.
— К вам супруга!
Один из них — охранник — сразу же развернулся и приветственно осклабился. Другой продолжал упорно смотреть в окно.
— Ирг…
Он ещё ниже склонил голову, но так и не обернулся. Он не хочет меня видеть…
Плевать!!
Я отшвырнула сумку и подбежала к нему, обняла, прижалась щекой к напряжённой спине.
— Иргис, любимый…
Он дёрнулся, шумно выдохнул, усмиряя лихорадочно застучавшее сердце.
— Я вытащу тебя отсюда!
— Как… он?
— Плохо, но…
— Тогда почему ты здесь?
— Ирг…
— Иди. Я сам выберусь.
— Успокойся, ладно? И не гони меня, я всё равно не уйду.
Он пожал плечами и, скидывая мои руки, наконец-то повернулся.
В первый миг я просто опешила, возможно, даже усомнилась в том, что стоящий передо мной парень — мой муж. Богато украшенное синяками распухшее лицо, щека наискось заклеена сомнительным пластырем, вместо вчерашней красивой рубашки — страшная казённая, не по размеру… И — обрезанная почти под ноль чёлка. Без неё он выглядел… странно.
Видя мою реакцию, Ирг криво усмехнулся.
— Ну что, нравлюсь?
— Кто тебя так??
— Да были у меня шутники-соседи…
— Хочешь сказать… здесь? В отделении?! Да я… Я вас всех по судам затаскаю!! — вне себя выкрикнула я. — Что вы творите?! Издеваетесь над людьми, когда ещё и вина не доказана?! Он невиновен, ясно вам?!!
Полицейские явно струхнули и наперебой залебезили, что они-де вовсе тут ни при чём, разве что не досмотрели, так задержанных-то сколько было, вот они сами и «повеселились» в камере, пока всех по одному не растащили. Кому-то и похуже досталось…
— Меня не интересуют другие. Вы ЗА НЕГО ответите!
— Успокойся, Аль… Веро. Это я сам виноват. Иди… Ты ТАМ нужнее.
Собственное имя заставило меня вздрогнуть. Не обращая внимания на свидетелей, я схватила Ирга за хлипкую рубашку и тряхнула, насколько хватило сил.
— А теперь послушай меня!! Я знаю, где мне быть, понял?? Ты можешь меня не прощать, ненавидеть, развестись — но я сама тебя никогда не брошу! И не из-за штампа, придурок, ну неужели ты ещё не понял, что я ТЕБЯ люблю?! Неужели ты… ты мне совсем не веришь… Ирг, пожалуйста…
Голос предательски дрогнул; я не удержалась на внезапно ослабевших ногах и сползла на пол, уткнулась лицом в его покрытые засохшей грязью джинсы.
Он тут же поднял меня — и наконец-то обнял, как раньше, прерывисто задышал в растрёпанные волосы.
— Прости… Но ты не понимаешь… Это ведь я… Может, это на самом деле был я!
— Нет. Ты бы не смог, я знаю.
— Смог! — Ирг отстранился и с тоской уставился в зарешеченное окно. — Я просто ничего не помню, ни-че-го! Нажрался как свинья, шатался где-то, опять пил, с кем-то подрался… Я не смогу оправдываться, когда сам ничего не помню. Ты понимаешь, что всё это может быть правдой? Когда они сказали сегодня, кто пострадал — первой моей мыслью было «это я!»
— Тихо ты…
— Да плевал я на них! — простонал Ирг, не слушая. — Я ведь мог его встретить, мог взять эту чёртову бутылку и врезать ему по голове, мог! Я был готов смириться… Думал, что готов. А теперь… Всё неважно. Если он умрёт…
— Не умрёт. Я надеюсь. И хватит уже на себя наговаривать! Ты этого не делал, я абсолютно уверена.
Он лишь качнул головой, хотел по привычке дёрнуть себя за чёлку — а рука свободно пролетела дальше…
Я осторожно погладила его по щеке, поймала и удержала потухший взгляд.
— Ирг, ты ДОЛЖЕН себе верить. Должен, иначе всё будет напрасно! Но, что бы ни случилось, Я тебе верю. В любом случае. Даже если это действительно ты. Даже если… если он умрёт… Понимаешь? Я ТЕБЕ ВЕРЮ!!
Ирг не мигая смотрел на меня — долго-долго, без улыбки. А потом снова порывисто стиснул, так сильно, что я почти задохнулась.
— Альфи… Девочка моя… Спасибо…
Я вышла из участка ещё очень нескоро.
Ситуация складывалась не то, чтобы реально опасная, но неприятная: выпускать Ирга сотоварищи полицейские не собирались, «пока во всём не разберутся». Так что день прошёл в дотошных вопросах-расспросах всех и каждого, параллельно криминалисты исследовали кровь и другие улики с места преступления. Я всё же накатала жалобу на предмет «попустительства к издевательствам со стороны других задержанных» и даже подумывала, не потребовать ли через суд компенсации за моральный вред. Всё-таки было ужасно жаль Ирга. Волосы, конечно, отрастут, и порез на щеке, надеюсь, затянется без шрама, но ведь эта «красота» появилась не во время драки, а именно в участке! А ещё за ночь совместного «сидения» у Ирга спёрли бумажник, часы и обручальное кольцо. Я, как только узнала об этом, окончательно рассвирепела и устроила натуральный скандал. Сама от себя не ожидала…