Почти сразу появилась вполне себе разумная идея, он направился к реке, справедливо полагая, что это лучшее место для встречи рассвета, пусть его таинство уже свершилось.
Вот и асфальт что подкрался к воде. Река! Действительно тут лучше. Легкий плеск волн выгодно дополнил пенье птиц, к нему прибавился тихий шум камыша, растущего в десятке метров правее дороги. Идиллия!
Чуть в стороне под роскошной ивой, опустившей ветви до самой воды, блеснула золотом шевелюра. Знакомая прическа! Рыжий велогонщик. Он присел на левую ногу, правую, плотно обмотанную свежим бинтом вытянул вперед, спиной оперся о ствол. Лицо мальчишки, густо усыпанное веснушками, выражало крайнюю степень спокойствия. Просто-таки эталон умиротворения, нечто подобное можно увидеть разве что у настоящих индийских йогов. Стального цвета глаза, не мигая, смотрели на воду. Рука непроизвольно нащупывала камешки, подбирала один за другим и методично бросала их в реку, нарушая почти идиллическое безмолвие зарождающегося нового дня.
Коля немного поразмыслил и подошел к иве и мальчишке. Тот его заметил, но и виду не подал, напротив, отвернулся и с деланным равнодушием начал насвистывать незатейливую мелодию. Коля остановился рядом, повернулся к реке и неожиданно для самого себя спросил:
– А здесь рыба вообще есть?
Мальчишка моментально перестал свистеть и уже с неприкрытым любопытством, умудряясь сидя на земле смотреть сверху вниз, взглянул на нежданного собеседника. Смерил Колю взглядом и ответил:
– Еще бы! Да какая! На прошлой неделе у меня карп сорвался примерно… – он попытался развести руками, показывая размер рыбины, но чуть не свалился, – в общем, килограммов шесть-семь, не меньше.
– А не врешь?
Рыжий даже привстал, упираясь руками в скользкую ото мха кору дерева.
– Это я-то вру? Погоди, пусть только нога заживет, я его вытащу, я помню, где его упустил. Вытащу, тебя позову, своими глазами увидишь!
Он все еще пытался подняться, но безуспешно.
– Давай помогу.
Казалось, мальчишка откажется, но нет, он кивнул, крепко схватил предложенную руку, стал на ноги.
– Сильно болит?
Тот виновато опустил глаза.
– Да сегодня уже ничего. В первый день было… хоть на стену лезь, домой добрался еле слезы сдержал. Там еще мать зеленкой залила от всей души! Сейчас нормально, правда, бинты мешают, нога не сгибается. Снять бы, так достанется, приходится терпеть. Это… ты извини, я виноват. Тормоза не проверил… Я Саня, – мальчишка вытер руку о брюки и протянул Коле.
– Да ладно тебе, забудь, мне тоже следовало по сторонам смотреть. Коля, будем знакомы!
– Как так забудь? Это ж не по-мужски, не люблю недосказанности, виноват – признай. Обидел человека – извинись, это как минимум.
– Вот и хорошо, извинения приняты, о происшествии забыли. Ты мне лучше другое скажи, почему в селе так безлюдно? Что вчера, что сегодня. На улицах хоть шаром покати, где все?
– Ну, это тебе не город! Еще и время такое – уборочная называется. Слышал? Правильно, горячая пора, все в поле. Я тоже хотел, но не берут пока, говорят, мал еще! Отдыхай, говорят, купайся, рыбу лови. Думаю, в следующем году… – он осекся, внимательно посмотрел на собеседника и кивнул. – Слушай, а идем со мной, я тебе такое место покажу!
Они побрели вдоль реки левее дороги. С каждым шагом картина менялась. Если в том месте, где асфальт уходил под воду берег был пологим, то удаляясь от него, заметно приподнимался над речной гладью, создавая очень даже эффектные кручи. Вдоль обрыва, словно пограничные столбы, установленные через равные промежутки, стояли ивы, склонившиеся к воде, крутые склоны удерживал густой и колючий терновник, создавая просто-таки непроходимые заросли.
Быстро идти не получалось, но дорогу трудно было назвать долгой тем более скучной. Сашка понимал, что всему виною его нога и изо всех сил старался компенсировать очевидное неудобство. Он развлекал попутчика, говорил не переставая. Долго и путано рассказывал о громадном соме, который чуть не утащил на дно его дядю. Во всех красках описывал сражение человека с подводным монстром из местной реки. Коля улыбался, по возможности поддакивал, не особо веря рассказу, как и самому рассказчику. Когда же сом был повержен, и ему пришлось уйти в глубины водоворота, откуда он и появился, мальчишки взобрались на вершину холма, резко обрывающегося к воде. «Высота Х», так назвал его Сашка.