Скоро обнаружился и источник чрезмерной сырости. Ним оказался ручеек, вытекающий из одной стены и исчезающий в отверстии в нижней части другой. Исток располагался в полуметре от пола, вода падала, создавая небольшой и очень симпатичный водопад. Внизу, довершая композицию, лежала, покачиваясь в колеблющемся свете фонарей, верхняя часть глиняного кувшина с двумя сохранившимися ручками.
Ручей остался позади, а через несколько минут стих и шум водопада. Тоннель, который до того был идеально прямым, начал вилять из стороны в сторону и, что отчетливо ощущалось уставшими ногами, пошел под гору. Изменился и воздух. Из него практически полностью исчезла сырость, подменяя собой изрядно приевшийся привкус плесени, ширился сильный запах вековой пыли.
Как-то совсем уж неожиданно фонарики высветили в стене прямоугольную нишу. Подойдя ближе, мальчишки увидели боковое ответвление коридора, некогда отделенное от центрального тоннеля деревянной дверью. Сама она давно рассыпалась, но изъеденная короедом и затянутая плотной завесой из паутины все еще сохранилась слегка перекошенная рама.
Находка застала врасплох. Мальчишки рассеянно переглянулись, посветили друг на друга и синхронно пожали плечами. Надо было решать, думать, как поступить, заглянуть внутрь, или все-таки не стоит.
Не сговариваясь, оба повернули фонари в сторону затянутого паутиной проема. Сашка вытянул вперед руку, собрал липкую паучью нить, подошел ближе. За условной дверью была большая комната. У дальней ее стены виднелся стеллаж высотой под два метра. На его полках, покрытые вездесущей паутиной и хлопьями пыли, лежали какие-то коробки. Пол выглядел не менее живописно. Огромные ящики, вокруг горы непонятного хлама, а в самом центре массивная металлическая конструкция, кажется, выгнутая неведомой силой из цельного рельса.
– Давай заглянем! – Коля нерешительно подошел ближе.
– Можно, но у меня такое ощущение, что вся эта стена держится на одной только дверной раме. Сюда посмотри, – Сашка посветил на кладку под округлым потолком. Стыки между камнями заметно разошлись, а чуть левее коробки огромной черной молнией пролегла глубокая трещина.
– А мы ее укрепим. Стеллаж пододвинем или эту железку. Должно выдержать. Просто у меня такое чувство, будто это именно то, что мы ищем.
– Да? – с сомнением пробормотал Сашка. Как-то все это мало походило на то, что ему хотелось бы увидеть. – Ну ладно, давай только осторожно.
Он вошел первым. Опасливо покосился на аварийную стену, ступил еще шаг, почувствовал сопротивление, что-то тонкое врезалось в ногу чуть повыше ступни. Посветил вниз. Ржавая проволока. Тут-таки в голове мелькнул кадр из военного фильма. Растяжка?! Не успел он ни подумать, ни испугаться, как преграда исчезла – проволока порвалась, мальчишка не смог устоять и упал на пол. Луч фонаря очертил дугу, вспыхнул отблеском на белоснежном черепе, который посматривал пустыми глазницами из дальнего угла.
– Ложись, – закричал Коля, не подумав о том, что товарищ и так лежит, рухнул рядом.
Послышался противный скрежет, с каждым мгновением он звучал все громче. Словно по команде фонарики повернулись в сторону двери. Верхняя часть стены двигалась, шевелилась, будто живая. Треснула, ломаясь, рама. Камни всех размеров устремились вниз, грозясь похоронить под собой мальчишек. Коля вскочил, схватил друга за руку и потащил подальше от входа, вглубь комнаты, планомерно превращающейся в надежно закупоренную пещеру.
Глава 22
Недолгий плен и неожиданное освобождение
Грохот стих, но еще долгое время в ушах мальчишек звенели отголоски страшного камнепада. Вот и они растворились в безмолвии. Стало настолько тихо, что можно было расслышать шелест, с которым мельчайшие пылинки опускались на пол.
Подмигнул и вспыхнул блеклый свет фонарика. Слабенькая лампочка не могла пробить сплошную стену поднятой в воздух взвеси, свет терялся и мерк, не в силах пройти и двух метров. Дышать было практически невозможно. Пыль скрипела на зубах и отвратительным налетом оседала на языке и губах. Футболки, которые мальчишки пытались использовать в качестве импровизированных респираторов, помогали мало, они не очищали воздух, а всего лишь ограничивали глубину и частоту вдохов.
Скоро стало понятно, что все не так плохо, как казалось вначале. В свете фонаря было заметно, что пыль не висит неподвижно, как должно было быть в герметичном помещении, а движется. Медленно, но неумолимо куда-то в сторону противоположную заваленному входу, а часть и вовсе по спирали поднимается вертикально вверх. Пылинки уплывали, собирались в небольшие симпатичные смерчи и растворялись в пространстве. Это не могло не радовать, ведь ясно же – где-то имеется приток свежего воздуха, следовательно, выход.