Впрочем, никого эта перспектива не страшила. Бойцы прекрасно знали, что с ними винефик и магик-чужак, который дал бой братьям-близнецам, так что даже если в отряде будет две дюжины всадников — мы с ними справимся.
— Приехали, — односложно сообщил командир, указывая на поле перед нами.
На мой взгляд, это был точно такой же участок степи, как и любой другой на нашем пути, о чем я и сообщил Витати.
— Посмотри, вон там есть холмы, — сказала Винефик, указывая куда-то в сторону. — Отличное место для незаметного маневра средней группы. А там, дальше, излучина ручья. Можно перейти вброд, но это время, и какое-никакое, но препятствие.
— Понял, — кивнул я, хотя понятного было мало, ведь холмов я так и не заметил. Местность тут была настолько скудная и плоская, что, видимо, каждая кочка имела значение.
Мы с Витати спешились и пошли выбирать место под печать. По сути своей, я планировал создать огромный амулет, а за время дороги ко мне окончательно пришло понимание того, как будет протекать весь процесс. Первый этап — мы пробьем портал на ту сторону. Неважно какого размера, без воздействия белых рун закрываются они довольно долго. Для этого нам потребуется печать в один контур, скрытая под слоем дерна, футов пять в поперечнике. Эту часть колдовства мы будем делать на крови — моей и Витати.
Вторая часть — намного более важная. Чтобы поддерживать и расширять разлом до нужных размеров, нам потребуется внешний контур, который будет удерживать в себе магическую энергию и силу пролитой в бою крови. Эта огромная конструкция будет походить на амулет-флягу, что будет питать разлом, пока я не уничтожу внешний контур физически, разорвав кольцо. Третий и последний этап — закрытие разлома. Тут на первый план выйдет Витати со своей руной Вун и Пустотой, помогу и я, если останутся силы.
Что мы будем делать с тварями, что останутся в этом мире после закрытия портала, я думать не хотел. Очень надеюсь, что келандцы с одинаковым успехом рубят головы как пехотинцам, так и монстрам. То, что клан Тати не дрогнет, я был уверен. Пожив с этими людьми я осознал, что они не то чтобы не боятся смерти, скорее относятся к ней иначе. Ты не умираешь окончательно, если твой род и твой клан продолжает жить — на этом стояла культура келандцев. Если западные народы были разобщены, то степняки — держались друг друга с невероятной силой, именно так они выживали в этих суровых краях и давали бой всем своим соседям по мере необходимости.
К середине ночи приготовления были окончены. С помощью режущих щитов я высек в земле степи огромный внешний контур, который будет удерживать магическую энергию внутри, прокапав всю его длину своей кровью. Немного — капля на десяток футов, но этого хватило, чтобы в истинном зрении поле горело огромным магическим кольцом. Сделали мы и печать, в той части поля, как нам казалось, где должны встать воины гохринвийцев. Это кольцо с тремя рунами внутри, мы уже пропитали своей кровью до краев, так, что вся печать была похожа на пылающий от магических потоков колодец.
Три руны Эпель — знаки призыва демонов с другой стороны мироздания.
Только бы у нас получилось.
— Абсолютное безумие, — резюмировала Витати, когда я дал команду бойцам уложить на место кусок дерна, который мы сняли для того, чтобы добраться до грунта и потом скрыть печать от чужих глаз.
— Ничем не отличается от огромного амулета, — пожал я плечами. — Да и раньше именно так и колдовали.
— Может просто попробовать дать Георе бой? — с надеждой спросила винефик.
Я видел, насколько кровавая магия тревожила девушку. Она, как белый маг, прекрасно понимала последствия такого колдовства, а ее руна Вун была не слишком эффективна против демонов и тварей изнанки. Замедлить, ранить — пожалуйста. Но до последней руны, руны Даг, ей по силе было очень далеко.
— Может, и придется, — честно ответил я. — Если она видит магию так же, как и я…
Эта мысль посетила меня слишком поздно, но отступать уже было некуда. Я отошел на край внешнего контура и потянулся магическим потоком к печати, что была закопана в почти пятистах футах от меня. Кровь сделала свое дело — печать мгновенно впитала энергию, а в истинном зрении место будущего разлома зажглось фиолетовым. Казалось, еще чуть-чуть, и руны активируются, открывая портал. Стоило мне это, правда, немалых усилий, но я был уверен, что смогу активировать первый контур печати с такого расстояния. Наша с Витати кровь сделает свое дело.
С помощью силы камней я довольно быстро восстановился, но вот Витати выглядела бледноватой; губы высохли и растрескались, черты лица заострились, а серые глаза стали бледнее обычного. Так что когда мы отъехали на безопасное расстояние, выкопали походный костер и расположились на ночлег — нам оставалось поспать буквально три-четыре часа, пока не встанет солнце — я молча заполз под одеяло к винефику и, прижавшись к спине, попытался ее хотя бы согреть. В моих объятьях Витати почти мгновенно отключилась, я же лежал, слушал ее ровное дыхание и думал о том, что произойдет завтра.