С биографией Авраама Мошевича Вайсмана и трагедией, связанной с болезнью и самоубийством единственной дочери, врач-психиатр Каролина Заболоцкая однозначно была знакома и ранее.
— Да, моя мать — дочь профессора, которого вы так любите, — горько проговаривает он. Её рука тянется к графину.
— Выпейте воды, — говорит она.
Это звучит профессионально, но мягко.
И совершенно не холодно.
— Вы когда-нибудь пытались обсуждать со своими близкими то, что вы чувствуете?
Он усмехается — нехотя, неосознанно.
Он не хочет усмехаться в ответ на её слова: это выходит само.
— Кого вы имеете в виду? Под «близкими».
— Семью прежде всего.
— Я живу один, — отвечает он, глядя в её глаза.
— Поняла. Извините.
— Ничего страшного. Меня это не травмирует. Моя жизнь максимально комфортна.
— Это нормально, — говорит она. — Самое главное, чтобы было комфортно именно вам.
— Рад, что вы не призываете меня немедленно создать ячейку общества и не утверждаете, будто это моментально решит все мои проблемы, — он тихо смеётся.
Она качает головой:
— Ни в коем случае.
— У меня есть отец, — говорит он, — но мы не слишком близки.
Она кивает, и он продолжает:
— Ещё есть друг. Мы познакомились семь лет назад, когда я сел к нему в такси с непреодолимым желанием нарваться, — она ничего не говорит в ответ, но легко улыбается — и это приятно. — Он… немного странный, но я к нему привязался. На работе я ни с кем близко не общаюсь. Отношения со всеми нормальные. На представителях своей национальности не зациклен — знаю, вы об этом подумали, — он пожимает плечами. — Как-то так.
— Спасибо за вашу открытость, — отвечает она. — То есть тему потери матери и всего, что с ней связано, вы всегда переживали и переживаете исключительно в себе?
— Ну, я рассказывал Павлу кое-что. Это мой друг. Который странный. Но мне показалось, что ему не шибко интересно это слушать, и я заткнулся, — он делает небольшую паузу, а затем произносит: — Что до отца… После того как мать погибла, он просто закрыл эту тему.
Он заканчивает с горечью. Он сам это слышит — эту горечь. И ему от неё противно.
За окном какая-то особенно активная птица от души раздирается ором. Кто-то более романтичный — Паша, например, — счёл бы, должно быть, что птица прекрасно поёт. Но для Давида это именно ор.
— У вашего отца не самая редкая реакция на стрессы и психотравмы, — говорит она. — Возможно, он решил, что, прекратив обсуждение, сделает вам лучше.
— Мне, — отзывается он. И добавляет: — Или себе.
— И это тоже.
Какое-то время он молчит. Она тоже не задаёт вопросов — вероятно, обдумывая, как будет лучше повести разговор дальше, когда он вдруг внезапно выпаливает:
— У вас есть чёрное платье в белый горошек?
— Простите, что?
— Извините. Вы, должно быть, сочли, что я лезу не в своё дело. Просто скажите, если оно у вас есть. Пожалуйста.
Она смотрит на него с неподдельным удивлением.
— Да, у меня есть чёрное платье в белый горошек, — говорит она, — но откуда вам об этом известно?
Он тихо смеётся, затем прикладывает ладонь ко лбу.
— Вы не поверите, — говорит он, — но на днях вы меня ужасно напугали. Кажется, в пятницу… да, в пятницу. Вы были в этом платье, и вы ехали в метро…
— Я действительно надевала это платье в пятницу…
— Да, да. Вы ехали в метро. В соседнем вагоне. И я решил, что схожу с ума. Я принял вас за свою мать.
— Вы приняли меня за мать? — хмурится она. — Я похожа на неё?
Он качает головой:
— Сейчас мне уже кажется, что нет. Но сначала показались похожей.
— Именно поэтому я так напугала вас на кладбище, — задумчиво произносит она.
— Да.
— Господи, вот так история. Мне, наверное, следует ещё раз извиниться…
— Нет! — почти выкрикивает он. Ему вдруг становится страшно, что сейчас Каролина Витольдовна Заболоцкая передумает работать с ним и скажет, что следующего сеанса не будет. — Нет, что вы! Вам совершенно не за что…
— У неё было подобное платье, да? — спрашивает она, и он молча кивает в ответ. — Удивительное совпадение. Что ж, значит, теперь я тем более должна помочь вам прийти в норму, — она что-то пишет на листке бумаги, затем протягивает его ему. — Вот, возьмите рецепт. Постарайтесь не пропускать приёмы препаратов. Если почувствуете, что тревога усилилась, или появилась бессонница, или начались головные боли, — сразу звоните, — вслед за рецептом она подаёт ему визитку. — Можете также писать в любой мессенджер, отвечу, как только смогу. В следующий раз мы встречаемся с вами через неделю.