Выбрать главу

Косая тень от пагоды нависла над нами, и я оробел, словно тысячи раз не входил сюда, не вбегал в детстве с деревянным мечом. За последнее, кстати, я был с позором выставлен старым Даичи, поскольку деревянное оружие — тоже оружие, и будь ты хоть трижды син-таром, в пагоду с ним входить нельзя. Я снял перевязь и передал меч низко склонившемуся передо мной жрецу.

Длинный коридор между каменными колоннами обступил нас сразу за дверями, тесаный булыжник дыхнул холодом, словно не зная о том, что на улице жаркий полдень. Мы миновали ещё одни двери, жрецы с обеих сторон поклонились, раскрывая их перед нами. Снова коридор, отделанный резными деревянными панелями, и вот третьи двери распахнулись, открывая вид на золотой зал.

Про него ходила старая легенда. В те времена, когда тары не подчинялись арантару, тарраны бились между собой словно стая голодных собак. Однажды тар Ямата был на объезде границ. В этот момент отряд Дашими из тридцати воинов пробрался в храм с целью поживиться. Настоятель не стал противиться и с поклоном отдал всё золото, что нашлось в золотом зале. Воров нагнали через десять ли и зарубили на месте без особых затруднений. Их сгубила жадность — воины побросали доспехи и оружие, лишь бы не оставить золото.

Может в этой истории и есть правда — отношения между нашими тарранами натянутые. То ли из-за этой легенды, то ли из-за того, что в Дашими добывают ту же медь, те же изумруды и малахит что и у нас в горах Тамиру…

Мы вошли. Золотой зал как всегда вызывал восторг пополам с благоговением. Он был наполнен сиянием, словно океан водой. Ярким жёлтым светом запрета, потому что это золото посвящено каму, оно не для нас, не для людей. Негоже его трогать. Клянусь двадцатью ударами по пяткам, которые я заработал в двенадцать лет, когда попробовал!

Тут я перестал предаваться этим приятным размышлениям и остановился. В зале перед самыми девятью ступенями к сердцу пагоды стоял небольшой столик. Около него сидели, очевидно проводя время за разговором, главный жрец таррана и прорицатель. На столике лежали три свитка. Старики встали и склонились в приветствии. Я поклонился в ответ. Тем временем жрец и прорицатель взяли свиток каждый со своей стороны и аккуратно развернули его слаженным движением (тренировались они что ли?) Я узнал надпись. То самое возмутительное обращение отца и задание. Теперь свиток был аккуратно намотан на бамбуковую палочку и снабжен голубой кистью — видимо, чтобы не путать с другими.

— Сын, благословенный каму на свершения, выполнил ли ты волю отца? — спросил жрец.

«Да куда б я делся-то», — подумал я, а вслух важно кивнул:

— Выполнил!

В подтверждение своих слов снял с шеи амулет и показал старцам.

— Вижу, нить твоего свершения вплетена в ткань судеб Тарланга, — сказал прорицатель, и серебряная заколка в виде цветка хризантемы торжественно блеснула в его седых волосах.

— Каму подтверждают твои слова! — добавил жрец.

На свитке текст первого свершения начал расплываться по бумаге. Чернила словно намочили её, потекли вниз и набухли каплями, вновь превращаясь в слова.

— Фига себе спецэффекты, — послышался очень тихий шёпот позади. Я хотел огрызнуться, но вместо этого сделал шаг к свитку и прочитал вслух:

— Каждый путь начинается с первого шага, но им не заканчивается. Второй тоже следует сделать. Новое свершение ждет тебя, возлюбленный наследник. Начертай свое гордое имя на нижнем уровне копей в недрах гор Тамиру.

Дальше жрец сказал, что вдалеке от Торико любой другой жрец и прорицатель смогут подтвердить выполнение задания. Не обязательно каждый раз приезжать сюда. Но это было как в тумане. Во мне вскипело возмущение, я хотел порвать свиток, а бамбуковой палочкой сделать что-то не очень подобающее с обоими старцами. Но тут видимо, оберегающая всё-таки включила свою секретную магию, до которой она была так жадна. Пришел я в себя только в своих покоях.

Ночь на девятый день месяца падающих листьев. Из ненаписанного дневника оберегающей Руэны Отчаянной

Как это соблазнительно — принести богатые дары божеству, попросить о милости и ждать, когда твоя молитва будет услышана.

Куда сложнее самому сделать хоть что-нибудь, чтобы приблизиться к заветной цели. Идти, падать, вставать раз за разом и снова идти. Больно влетать лбом в неприступные стены, рыть подкопы голыми руками. Пробираться через болота сомнений и пустыни страхов.