— Итак, вы беретесь за это дело, — проговорил он.
Я улыбнулся:
— Не могу же я отказать королеве.
— Я тоже. Она попросила меня написать Джону Сьюстеру, атторнею[19] Сиротского суда. Я бы сказал, что слушание состоится в следующий понедельник, несмотря на то, что Кафхилл мертв. И этого хочет королева в интересах суда. Сьюстер передаст это Вильяму, и это помешает ему отклонить дело. Паулит принадлежит к числу тех людей, которые предпочитают политическую выгоду — он не захочет огорчать ее. — Уорнер серьезно смотрел на меня, покручивая пальцами длинную бороду. — Но дальше этого пойти мы не можем, брат Шардлейк. Я не хочу слишком уж выпячивать связь с ее величеством. Мы не знаем, что именно лежит в основе этого дела. Возможно, и ничего, но если Майкл Кафхилл наткнулся на что-то серьезное, возможно, королеве не стоит публично связывать с этим свое имя.
— Понимаю. — Я уважал Роберта. Он исполнял обязанности атторнея при дворе королевы более двадцати лет — еще со времен Екатерины Арагонской, — и мне было известно о его особой симпатии к Екатерине Парр, которая возникала у всех, кто работал на нее.
— Вам досталось сложное дело, — проговорил он сочувственным тоном. — До слушания осталось всего пять дней, a мы не располагаем ни единым свидетелем помимо мистрис Кафхилл.
— В связи с окончанием судебной сессии я располагаю нужным временем.
Мой коллега неспешно кивнул:
— Суд по делам опеки все еще заседает. Есть подопечные, и есть деньги, которые можно взыскать.
Как и всякий здравомыслящий юрист, он говорил о Суде по делам опеки с пренебрежением.
— Я сделаю все от меня зависящее, чтобы отыскать свидетелей, — сказал я. — Существует викарий, с которым Майкл имел дело шесть лет назад. Мне поможет собственный клерк, поднаторевший в подобных вопросах. Если свидетели существуют, мы найдем их. Но сначала мне надо сходить в Сиротский суд, посмотреть, что именно написал Майкл в своем иске.
— Кроме того, вам нужно переговорить с Дириком.
— После того, как я увижу бумаги и ознакомлюсь с их свидетельствами.
— Я сталкивался с Дириком, — проговорил Уорнер. — Это сильный противник. Он, вне сомнения, скажет, что дело основано на бессмысленном обвинении, выдвинутом безумцем.
Юридический мирок Лондона невелик, каждый знает каждого — во всяком случае, по репутации.
— Вот почему я хотел бы сперва выяснить общее положение дел, прежде чем посещать его, — пояснил я. — А скажите, какое впечатление оставила у вас о себе мистрис Кафхилл?
— Она охвачена горем, находится в полном смятении. Быть может, ищет козла отпущения, чтобы обвинить его в смерти своего сына. Но я не сомневаюсь в том, что вы сумеете докопаться до самого корня истины. — Мой собеседник печально улыбнулся. — И вы еще опасались, что вам поручат политическое дело! Это читалось на вашем лице, когда вы вошли.
— Да, брат Уорнер, боюсь, что так.
— Королева всегда выполняет свои обещания, брат Шардлейк, — промолвил Роберт с укоризной. — И всегда поможет своей старой служанке в беде.
— Я знаю это. Мне следовало бы проявить больше веры.
— Королева Екатерина с большей добротой относится к своим старинным друзьям, чем все ее предшественницы после первой королевы Екатерины.
— Екатерины Арагонской.
— Да. Она также была доброй женщиной, хотя у нее имелись свои недостатки.
Я улыбнулся:
— Ее католицизм.
Коллега посмотрел на меня серьезными глазами:
— Не только он. Однако я уже и так сказал больше, чем следует. Разговоры на политические темы опасны, хотя сильные люди страны сейчас не имеют времени для интриг. Хартфорд, Норфолк, Гардинер теперь в отъезде, заняты своими военными поручениями. Но если нам удастся пройти через войну, нисколько не сомневаюсь, что все начнется сначала. Католическая партия не любит королеву Екатерину. Вы видели ее книгу?
— «Молитвы и размышления»? Да, она прислала мне ее в прошлом месяце.
Уорнер посмотрел на меня проницательным взором:
— И что вы о ней скажете?
— Я не знал, что сердцем ее владеет такая печаль. Все эти молитвы призывают нас оградиться от стрел несчастий, которые посылает в нас мир, в надежде на спасение в мире грядущем.
— Друзья советовали ей исключить некоторые отрывки — слишком отдающие Лютером. И, к счастью, она послушала нас. Королева всегда осторожна. Например, сегодня она не сделала и шагу из своих покоев, поскольку сэр Томас Сеймур[20] находится в Хэмптон-корте.
19
Атторней — термин английского юридического языка, служащий для обозначения особого рода адвокатов. В английском судоустройстве существует два типа судебных защитников: 1) адвокаты — барристеры, советники, сержанты юриспруденции и 2) стряпчие — атторнеи, солиситоры. Первые занимают высшее положение, словесно защищают клиента на суде и входят в сношение с тяжущимися лишь через посредство атторнеев, действующих на суде в качестве их помощников. Атторнеи занимаются письменной подготовкой дела, т. е. составлением судебных бумаг и предварительной частью процесса.
20
Томас Сеймур, 1-й барон Сеймур из Садли (ок. 1508–1549) — английский государственный деятель, адмирал и дипломат при дворе Тюдоров. Казнен в Тауэре, куда попал по обвинению в измене как любовник вдовствующей королевы Екатерины Парр.