Он крутил глиняную табличку, и так, и сяк, непонимающе хлопая очами. Сабскаба, всегда такой смышленый и находчивый, тоже не знал, что и думать.
- Может они намекают, что у них великая засуха, все продукты испортились, - предположил он, пожимая плечами.
-Да брось ты засуха, разве о таких вещах докладывают царю. Будто они не знают, что царям некогда забивать себе голову такими пикантными подробностями. Тут что-то другое, глубинное, интригующие.
Пришлось пошевелить извилинами. И вот в результате долгих размышлений над фактами, а также руководствуясь данными эмпирических наблюдений, основанных на личном жизненном опыте, он пришел к выводу, что эта шифрованная записка имеет скрытый подтекст. Наиболее вероятный ход его мыслей был следующим. Большой неурожай в своей основе имеет корень «рожать» – значит, моя жена Рея разродилась сыночком Загреем. Что видели, выбросили – значит, все это было, сделано втайне от посторонних глаз. Носим с собой, значит, в их стране спрятан мой малолетний сыночек Загрей. Вот где его нужно искать, радовался Крон, вот где он голубчик спрятался, ну и отец, ну и конспираторщик, спрятал внучка у себя дома. Но меня не проведешь, забыл, наверное, старик, что я могу пронзить взглядом пространство и время, а уж прочесть сокрытое в этой глиняной табличке, для меня раз плюнуть. Я вижу все, что спрятано за каждой буквой этой мудреной азбуки.
-Решено, запрягай крылатую «Обезьяну», - приказал тиран, - срочно вылетаем инспектировать жилище отца Урана, а попутно проверим, так ли уж плохи дела в моих владениях. И начнем мы, пожалуй, с Африки.
-Какую «Обезьяну» запрягать, - покорно вопрошал Сабскаба, - твою любимую или какую другую.
-Любую-другую, только скорее.
-Слушаю и повинуюсь, - ответствовал Сабскаба и растворился в небытие.
А надо заметить, что в тот год во всей Африке, Азии и Евразии и правда стояла великая сушь, дождя не было сорок восемь месяцев, три недели, четыре дня и тридцать шесть часов. Солнце так немилосердно пекло, что вся земля высохла, трава пожелтела, реки обезводили, несчастные рыбы, коих покинула родная стихия, бились на земле в страшных мучениях и истошно кричали из-за отсутствия влаги. Птицы падали на землю и сразу умирали. Жирафы и бизоны, львы и гиппопотамы, бегемоты и олени, кабаны и лани, зайцы и другая мелкая живность валялись, ни живы, ни мертвы. А стада зебр и антилоп Гну просто устилали своими телами землю. Там, где разбилась их крылатая «Обезьяна» была бескрайняя Африканская саванна, а она в период засухи выглядит зловеще. Злая, изможденная, иссушенная степь с впалыми ребрами выгоревшей земли. На бедных Африканских жителей было страшно смотреть, они бродили точно борзые гепарды после шести часовой охоты, иные из них бросались в пересохшие колодцы. Другие в поисках тени залезали в норы сусликов и тушканчиков, многие закапывались в речной ил, пытаясь подражать рыбе пережидающей засуху во влажной грязи. Множество павших животных лежали на пекущем солнце, разлагаясь, они распространяли неимоверную вонь. А немилосердное светило дня беспощадно жарит их истлевшие трупики, отчего животы у павших антилоп начинали вздуваться, а затем лопались под давлением внутренних газов, и звуки эти были подобны взрыву. Находясь под постоянным обстрелом, Крон, Сабскаба и верные слуги брели, не разбирая пути-дороги, стараясь убежать куда подальше. Изматывающий переход по этим жутким местам, не мог не сказаться на психическом состоянии маленького сплоченного коллектива путников, несущих на своих плечах тирана Крона. Им постоянно чудились миражи полноводных рек, заставляя хаотично метаться по выжженной солнцем пустыне. Так и не сумев осмотреть Африканские страны, Крон кратчайшей дорогой, минуя страну Малаухху пробирался в страну Пунт.
-Вот тебе напасть-то, какая, - бормотал Сабскаба. - Летели себе тихо, мирно, никого не трогали, а теперь мучься, топай ножками, даже в арбу запрячь некого, сам вместо верблюда тяжести таскаю.
- Меньше болтай, - прикрикнул на него Крон, - в пути лучше молчать, больше останется сил.
И правда, долгая дорога меж песчаных дюн, вынуждала экономить силы. Пустыня страны Пунт - это целый мир, растянувшийся на многие сотни стадий: песчаные долины, поросшие жесткой растительностью, холмы, в которой кишмя кишат змеи да сколопендры. В лощинах, где попадаются пересохшие колодцы, видны следы брошенных стоянок, пепел костров и ни одной живой души. Хоть криком кричи, хоть волком вой, везде царит могильное спокойствие, да изнуряющий зной.
-Ну что знаток, куда нам двигаться дальше, - поддергивал Крон Сабскабу, - ты утверждал, что прекрасно ориентируешься на местности, а мы уже который день бродим тут и все бестолку.
-О! Мой повелитель прошу потерпеть еще немножко, могу поклясться, мы наверняка движемся в правильном направлении.
-К чему ты клонишь? - вопрошал Крон, смакуя хмельной нектар.
Сабскаба в свою очередь, слизав языком соленый пот, объяснил.
-Я неоднократно попадал в такие, казалось бы, безвыходные ситуации, поэтому выработал в себе привычку относиться к этим невзгодам с нескрываемой долей оптимизма, можно сказать творчески и с выдумкой. Ещё моя покойная бабушка мне говорила, если вдруг тебе придется заблудиться в пустыне, запомни хорошенько одно правило. Остановись на месте, затем, закрыв глаза и вытянув правую руку вперед, крутнись три раза в одну сторону, повторяя заклинание: «Хария Бария Шария чох, чох». Затем крутнись три раза в другую сторону, повторяя заклинание: «Хария Бария Шария чох, чох», это и будет правильное направление.
-Э нет! - доказывал Крон, - у меня есть не менее действенное средство. Крутишься пять раз вправо, потом столько же раз влево повторяя: «Яш Тыт Коок Соок» и ноги сами несут тебя в нужную сторону. Заклинание: «Яш Тыт Коок Соок» сильнее твоего: «Хария Бария Шария чох, чох».
-Нет, - стоял на своем Сабскаба, - я пользуюсь только самыми проверенными методами, поэтому: «Хария Бария Шария Чох, чох, чох» сильнее, чем «Яш Тыт Коок Соок».
Но и Крон не сдавался, отстаивая свою точку зрения, он приводил обобщающий научный опыт, основанный на уже проверенных фактах.
-Всем известно, что любое предсказание важнее пророчеств, к тому же предзнаменование в этом деле играют еще большую роль, чем предвидение, а предвидение еще ценнее предзнаменований. Поэтому, мои невидимые чары «Яш Тыт Коок Соок» очень надежное средство.
Так они крутились уже, который день, чуть ли не под каждым барханом, бесконечно меняя маршрут движения. То «Хария Бария Шария чох, чох» - идут вправо. То «Яш Тыт Коок Соок» - идут влево и так без конца и краю.
-Скорей бы уже дойти, - молят Всех Высшего измученные носильщики, которые дни и ночи носят на своих широких спинах изукрашенные златом-серебром носилки с оружием, провизией и всем, что необходимо в пути.
Не имея возможности говорить, они покорно исполняют малейшую прихоть своих господ. А Сабскаба, удерживая над головою Крона спасающее от зноя опахало из павлиньих перьев, раз за разом крутился на месте, повторяя «Хария Бария Шария Чох, чох». Незнамо, неведомо, что стало причиной их спасения, может, подействовали невидимые чары, а может, что другое помогло им выбраться из цепких объятий пустыни, только в какой-то миг пред их глазами открылась широкая равнина, будто изумрудным ковром покрытая зеленой травой. Вдалеке виднелся серый город, густо застроенный типовыми, однообразными домами. Кучно, прижавшись, друг к другу, теснились глинобитные лачуги, над которыми возвышались иссушенные солнцем дворцы и храмы. А рядом с городом бежала широкая полноводная река Евфрат, по ней медленно и важно плыли лодки под парусами и на веслах. Ноги сами понесли к благодатным водам реки, только Крон своим царственным перстом указал в другую сторону. Смиренно склонив головы, слуги прошли ещё немного, и тут их глазам открылся пышный сад, огражденный серым забором.
-Ого, какую красотищу вырастил отец в этой пустыне, - восхищался Крон, - по всему, видать, он не сидел, сложа руки, даже издали сад кажется прекрасным, все в нем радует глаз. Скорее, скорее, - нетерпеливо повышал голос Крон, и слуги напрягая последние силы, делают стремительный переход к прохладе и спасению от палящего зноя.