А в этот миг, Энкиду широко раскрыв свой рот, чихнул.
- Апч-хи.
-Всех высший Хоаос, - взмолился Офион, - он еще и чихает, а вдруг у него чахотка или туберкулез, точно перезаразит всех в округе.
Едва оживший Энкиду, смотрел на кривляющуюся морду змия с неописуемым выражением, потом неожиданно вскочил и воскликнул.
- Где я? Что я? Кто ты?
-Успокойся, тише-тише, - просил его Офион, подталкивая под руки, - а ну покажи, как ты можешь двигать ножками.
Повинуясь приказу, Энкиду сдвинулся с места, и сделал шаг.
- Вот-вот, так хорошо, - подбадривал его змий.
И правда, он твердо стоял на своих ногах, хотя и шатался из стороны в сторону, но уверенно шагал по дорожке, и ни кто, и ни когда бы не смог подумать, что это были его первые шаги. Офион порхал возле него, словно ночная бабочка, поддерживал его, направляя в нужную сторону, к выходу из Рейского сада. Иногда Энкиду упирался ногами, открывал свой рот и втыкал в него указательный палец, при этом рот его приоткрывался, зубы скалились, он дрожал от страшного напряжения.
-Что ты там своим пальчиком во рту ковыряешься, - мурлыкал Офион, - даже я не властен над своими чувствами, тоже иногда открываю свой рот, но пальчиком в нем не ковыряюсь, держу себя в руках, и ты будь скромнее. Ходи-ходи отсюда милок, пока старик не проснулся, пока твой прах не развеял в глину. Топай отсюда, пока из тебя не сделали глиняную кружку или ночной горшок, пылящийся под кроватью, скорее брысь отсюда.
Но Энкиду по-прежнему втыкал в рот указательный палец, намекая, я голоден.
- Потом, потом, - подталкивал его к выходу Офион, - все потом, сейчас нет времени думать о всяких пустяках. Не дай бог старик проснется, тебя на запчасти разберет, меня последними словами обругает. Ходи-ходи отсюда по-добру, по-здорову.
Наконец, не знамо каким образом, Энкиду выдавил из себя незнакомые слова.
-Есть хочу!
-Боже правый и левый, оно ещё и есть хочет, - шипел Офион. - Я тоже голоден, да только кто же на ночь наедается, это может испортить твою фигур, - мурлыкал он, срывая яблоки, бананы, финики и апельсины, - возьми все, только ходи отсюда быстрее.
Вывев Энкиду за ограду, он сказал ему на прощанье.
-Вот тебе бог, а вот порог, - и затворил врата Рейского сада.
Светало, звезда, по имени Солнце, вставала над бескрайней страной Шумер, освещая всю землю, и в его ярком сиянии стоял, только что рожденный Энкиду, впервые увидивший огромное солнце. А над его головой сияла лучезарная корона, сотканная из мириады радужных искр света.
-Боже правый и левый, - подивился царь Гавгамеш такому сну, приснившемуся ему этой ночью.
Едва проснувшись, он поспешил к своей маме, царице Нинсун, чтобы та помогла ему истолковать сноведение. Прибежал к ней и говорит такие речи.
- Видел я сегодня ночью удивтельный сон, представилось мне, что за моей спиной отрасли златые крылья, и я парил над землей, подымаясь все выше и выше по солнцепутью, прямо к небесным звездам. Когда до звезд осталось подать рукой, преградил мне путь волосатый человек, как две капли воды похож на меня лицом и фигурой. Он, словно воин царя небесного, схватил меня за руку, прервав мой полёт. Я пробовал вырваться из его мертвой хватки и даже поднял над землёй, но освободиться не смог, он выстоял. Тогда я позвал на помощь всех своих воинов, но этот волосатый человек отбросил их одной левой, они пали пред ним на колени и стали целовать его ноги, а я проснулся. Вот какой чудный сон видел я, и от этого мне стало не по себе.
Выслушала мудрая Нинсун все, что наснилось её сыну, и так истолковала вещий сон.
- Тот, волосатый человек, о котором ты мне рассказал, был сильнее тебя, хотя ты поднял его над землей, все же не смог от него освободиться, значит он предостерег тебя от чего-то нехорошего. Кто его знает, куда бы занесли тебя эти златые крылья.
-Это верно, - согласился Гавгамеш, ибо сразу вспомнил, каким не добрым глазом смотрели на него знаки зодиака: свирепый Лев, грозный Буйвол, а ужасный видом Скорпион даже замахивался полным яда жалом.
-Мне кажется, - продолжала обьяснять вещий сон мудрая Нинсун, - что этой ночью родился на свете герой равный тебе по силам. Думаю, ты скоро увидиь его и обрадуешься этой встрече, потому что узнаешь в нем своего верного друга, всегда готового пожертвовать своею жизнью, чтобы уберечь тебя от беды. Во всей нашей стране никто не сравнится с ним в силе, потому что его сила крепка, он действительно будет твоим другом и никогда тебя не покинет.
Успокоившись, Гавгамеш отправился к марширующим на плацу воинам и вскоре забыл о том вещем сне. А Энкиду все это время рос в степи, горы стали его домом, вместе с газелями и джейранами ел сочную траву, теснился в потоке всякого зверя, идущего к водопою, не зная о существовании мира богов, демоносов и людей. И от этого ни капельки не печалился, так хорошо ему было, жить вольному среди дикого зверья, не забивая свою голову теми обязанностями и предрассудками, коих немало в любом цивилизованном обществе. Однажды Энкиду повстречал стадо никогда невиданного им скота, домашних коз да овец. Стал играть с ними, бегал среди них, прыгал и те отвечали ему взаимностью. Пастух этого стада увидел дикого человека, как две капли воды похожего на царя Гавгамеша, идущего среди зверей к водопою, и глазам своим не поверил.
- Не может этого быть! Ведь не царь же Гавгамеш бегает среди коз да овец.
Пока пастух протирал свои глаза, это странное существо исчезло, а пастух решил, что оно ему привидилось. В другой раз он снова увидел Энкиду и онемел от ужаса.
Да это же наш правитель, думал пастух, неужели наш царь Гавгамеш совсем озверел или мне это снится.
Внимательно присмотревшись, он решил, что это не царь, но с другой стороны смотришь, точно он. Это открытие привело его в шок, а липкий страх проник в самые дальние глубины его души, в каждую клеточку его тела. В ужасе босился он к мудрецу Урану, поведал о чуде.
- Представляешь, - рассказывал он, заикаясь, - в наших краях появился некий странный муж: не то зверь, не то демонос, не то человек, мощью своих мышц равный титанам. Среди зверей он бродит по степям, ходит с ними к водопою, а лицом и статью как наш царь Гавгамеш, к тому же он очень хитрый, мешает моей охоте. Я рою ямы, ловушки на зайцев, он их засыпает. Я ставлю лисьи капканы, он их уничтожает, прямо из рук моих уводит добычу. Что мне делать, может убить этого Энкиду?
- Ты сказал Энкиду, - удивился Уран, - откуда ты знаешь, что его зовут Энкиду.
-Я прочел надпись начертанную на его лбу, - отвечал пастух.
Сразу все понял умудренный жизненным опытом Уран и грозно взглянул на прячущего свои глаза змия.
-А я что! Я ничего, - прятал глаза Офион, услужливо виляя хвостом.
- Если это Энкиду, - молвил Уран пастуху, - не одолеть его тебе и никому другому, ибо велика его сила.
-Но что мне делать, - бедкался пастух, - может быть поднять против него всех людей округи, натравить на него свирепых собак, посоветуй.
Задумался старик, как быть, что делать, а затем молвил так.
-Сделай вот что: не силой, не хитростью победи его, а женскими чарами, которых он ещё не знает. Отправляйся к царю Гавгамешу, выпроси у него лучшую храмовую блудницу. Этой блуднице и будет суждено победить могучего Энкиду, ещё не познавшего женщину. Ты спрячешься с нею у водопоя, а когда он прийдет туда, пусть блудница выйдет из укрытия и, обнажившись перед ним, откроет свою красоту. Увидев женские прелести, он обязательно приблизится к ней, а звери утолив жажду, вернутся в степь.
Пастух принял совет мудреца, отправился в Урук, рассказал все правителю, и тот дал ему самую опытную блудницу, по имени Шамхат.
-Пусть она снимет пред ним свои одежды, пленит его своей красотою, а затем приведет его ко мне в город, - приказал Гавгамеш.
Взял пастух красавицу Шамхат, привел в степь, где в это время паслось стадо диких джейранов, а вместе с ними Энкиду, и сказал блуднице.
- Вот он, Шамхат! Обнажись перед ним, порази его своей красотой. Да не смущайся, что он зверь, распахни свои одежды и научи его искусству любви. Будь с ним до тех пор, пока он совершенно не забудет о зверье, учи его нашему языку, обьясни мудрость богов, открой знания людей. А я буду каждый день носить тебе пищу.