Долгие годы все его помыслы были направлены в одну сторону, а именно: опытным путем обрести способность летать, парить над землей подобно птицам или насекомым. Но не так, как это делают теперь, грубо и примитивно, оседлав силу огня, да воздушные стихии, а точно так же, как это происходит в живой природе, у птиц и насекомых. Модель крылатой мухи огромных размеров занимала большую часть кабинета. Крон внимательно осмотрел действующую модель насекомого, потрогал крылья, изготовленные из тонкой слюды, сравнил их размеры с чертежом и таблицами.
- Почему же ты сокол мой быстрокрылый не летаешь как птица - чесал он свой затылок, внимательно перечитывая записи.
Научный трактат о пользе воздухоплавания звучал несколько суховато: «Искусственное воспроизведение полета насекомого». Крон трогал легкие слюдяные крылья, проверял их прочность и упругость на изгиб, сверяя чертежи с описанием устройства мухи. Сей аппарат устроен для того, чтобы более наглядно иллюстрировать действие полета насекомого. Искуственная муха являет собою два слюдяных крыла, имеющих твердую жилу, к которой сзади прикреплены кусочки кишечной перепонки, поддерживаемой крепкими тонкими нитями. Крылья приводятся в движение медным барабаном, в котором воздух переменно сжимается или разжимается под действием насоса, который при помощи зубчатых рычагов, анкерного колеса, и ведомой шестерни поднимает и опускает крылья. Сжатый воздух, поступающий из барабана, придает мухе сильные и быстрые движения, которые передаются одновременно обеим крыльям. Сила сопротивления воздуха в сочетании с движением крыльев обусловливает движение аппарата вперед.
- Все верно: - чесал мохнатый затылок Крон, - и расчеты верны, и геометрия крыла, и хвостовое оперенье, но муха не летает. Ей не хватает какой-то изюминки,- рассуждал он вслух, еще раз сверяясь с чертежами, картами и схемами, разложенными тутже на столе.
Взял одну из таблиц с расчетами, пробежался глазами по цифрам.
- Обыкновенная муха делает 330 взмахов в секунду, шмель - 240, пчела - 190, оса - 110, хоботник - 72, стрекоза - 28, бабочка – 9 - все сходится, а результата нет. И все же я найду, непременно найду настоящую причину летательной силы насекомого, - рассуждал Крон.
Взял перо, сажевые чернила и с видом мудреца принялся записывать задачу:
- Допустим, из точки А в точку В в одно и то же время, с одной и той же скоростью вылетело две мухи. Спрашивается, какая из мух первой прилетит в точку В, если их движение совершаются в одно и тотже время, с одной и тойже скоростью. Да уж задачка с двумя неизвестными чесал он свой мохнатый затылок. Из всего этого безобразия, напрашивается единственный вывод, что при одной и той же скорости, время их движения должно быть пропорциональны точкам А–В. А неделимый момент времени должен расширяться таким образом, чтобы содержать в себе два элемента того же измерения. Из этого следует, что предположительно неделимый момент точки А оказывается полностью делимым точкой В.
- Боже, как все просто, - радовался он за самого себя.
- Ну почему же я раньше до такого не додумался? Вот же она причина летательной мощи насекомого. Всему виной вертикальные и продольные мышцы насекомого. Энергия вертикальных мышц поднимает крыло, энергия продольных опускает. Взмах крыла, и сильная струя воздуха отброшена в сторону. Вот оно, открытие. Отбрасывай воздух и лети. Гениально, и еще раз гениально, - твердил он самому себе.- Теперь остается найти последнее, от чего демоносы не летают, как птицы! А как бы было прекрасно, расправил крылья, разогнался и полетел! Красота!
Но мысли гениального ученого были прерваны внезапным грохотом, от которого задрожали стены здания. Отворив дверь, он бросился вниз, сквозь дым и гарь пожара.
- Сгорело золото, - утирал сопливый нос один из учеников, - а ведь я, как никогда, был близок к успеху.
- Все целы? - поинтересовался Крон.
- Целы, - отвечали насмерть перепуганные ученики.
- Ну и ладно, - успокоил их учитель, - то ли еще будет. Ой-йо-йой. Отворите окна, нужно проветрить помещение, все убрать, завтра повторим опыт.
А сам с облегчением налил себе в ограненный сосуд слезы дракона и выпил, не закусывая, а лишь блаженно поднял глаза к огонькам мерцающим в ночи и воскликнул:
- Вот так проживешь всю жизнь и знать того не будешь, что над твоею головою висит звездное небо, и голубая луна выглядывает сквозь редкие облака. Красота, - выдавил из себя Крон и тут же прихлопнул комара, усевшегося ему на нос.
В это самое время в растворенное окно, «жу-жу-жу», влетело какое-то химерное насекомое, неизвестной породы, и, сделав круг, попыталось сесть ему на голову.
- Караул! - вскричал Крон и замахал руками, отгоняя жу-жу-жжащего шмелезавра.- А ну, брысь отсюда, распроклята ты мошка!
КАМПА В ИРИИ
Долго и однообразно тянется жаркий летний день.
Огненно рыжее светило колесницы Гелиоса катится по небосводу раскаленным колесом, обжигая все живое своим губительным жаром. День не приносит отдыха. Чуть закроешь глаза, стараясь забыться в чутком сне, и тут же просыпаешься от малейшего звука.
- Ж-ж-ж-ж-ж-ж-ж, - протяжно жужжат пчелы, собирая медовую пыльцу.
Вольготно в степи, просторно, только шелест листвы все же роднее. Лес, такой родной и знакомый, манил Кампу к себе, то и дело, напоминая о прежней жизни среди девственных лесов дикой Европы, но девушка старалась гнать от себя воспоминания, связанные с домом.
Чтобы развеять однообразие кочевого житья, Ализонки-воительницы коротали свой досуг охотой и рыбалкой, благо мелкий дичи можно было настрелять вдоволь, а рыбы: больших зубастых щук да толстобрюхих линей водилось в речушке безмерное множество. Солнце поднималось выше, припекало сильнее.
Прячась от его жара, девы-воительницы устроили засаду в тени низкорослого папоротника, стараясь ничем не выдать своего присутствия. Так они прождали долго, пока стало совсем невмоготу, от невероятной жары раскаленной и паркой степи.
- Все, - сказала Лиомеда, - сегодня варвары не сунутся, можно отдыхать.
Ализонки, не спеша, покинули свое укрытие. Кто побрел в поле, осматривая кабанью тропу, кто пошел проверять сети, а Кампа пошла к небольшой рощице, одиноко стоявшей у излучины реки.