- Не может быть, - удивился братец Крон, - жаль, я раньше этого не знал, а то мне, чтобы побывать в муравейнике, пришлось удушить их ядовитыми газами.
- Это ты зря, - молвил Океан, - если бы ты только знал, сколько в муравейнике шляется посторонних жуков, червяков, и все они прячутся за занавесью запаха. Кого только там нет: и пауки, и мокрицы, и бескрылые, и короткокрылые бабочки, их там тысячи незваных нахлебников, которые кормятся муравьиными запасами. Одни из них ни пользы, ни вреда муравьям не приносят, другие никогда не нападают на здоровых муравьев, а очищают муравейник от трупов и погибших личинок, пожирая их, но есть и хищники. Представь себе, бреду я в кромешной тьме, будто в чистилище лабиринта, наполненном различными шумами, шорохами и острыми одуряющими запахами. По ходу мне все время попадаю в какие-то проходы, комнаты, спуски и подъемы. Выбираюсь оттуда и снова попадаю в какие-то комнатки, галереи, кладовые, где лежат куколки, личинки или же целые горы муравьиных яиц. Это был настоящий ужас, ведь я ощущал себя заживо погребенным.
- Ты знаешь, братец, - молвил Крон, - когда я очутился внутри муравейника, у меня возникло точно такое же чувство, и если бы мне пришлось строить новое чистилище, я бы посоветовал строителям именно такую форму для вместилища душ, уж чего-чего, а душ там может поместиться мириады мириадов.
- Не знаю, как насчет вместилища душ, - отвечал Океан, - но только в таком чистилище живется неплохо, муравьи, оказывается, такие пьяницы, что нам и не снилось.
- Не может быть, - еще больше удивился Крон.
- Может, еще как может, вот послушай, бреду я в полной темноте, пробираюсь из галереи в галерею, спускаюсь из одного этажа на другой, и тут слышу дивный запах и странные звуки. Оказывается, в одной из галерей собралось целое полчище муравьев, и все они понапивались допьяна. «Откуда у муравьев алкоголь», - подумал я, и тут увидел, что мимо меня промчалась Лемехуза.
- Лемехуза? - со страхом переспросил Крон.
- Она самая, - кивал головою Океан, - Лемехуза – это такое насекомое, которое своим пьянящим запахом привлекает к себе муравьев.
- Объясни, чем Лемехуза пьянит муравьев, на что оно похоже, на нектар или на спиритус.
- Нет, - отвечал Океан, - это какое-то специфическое вещество, я не могу объяснить, что это, но на этот запах, муравьи мчатся из всех уголков муравейника, побросав работу. А Лемехуза, выделяя пьянящую жидкость, приманивает их к себе, муравьи жадно слизывают жидкость, дышат ее испарениями и так пьянеют, что уже света белого не видят. А она, совершенно спокойно и безнаказанно, начинает пожирать самое дорогое и бесценное сокровище, муравьиные яйца. Только благодаря Лемехузе и пристрастию муравьев к алкоголю, мне удалось выбраться на свет божий.
- Да, - задумчиво молвил Крон, - с каждым днем я все больше и больше убеждаюсь, что именно таким и нужно строить новое чистилище.
- О чем ты братец думаешь, - перебил его Океан, - о чистилище тебе думать еще рано.
- К твоему сведенью, - о чистилище думать никогда не рано и не поздно, ибо попасть туда можно запросто, а выйти… сам знаешь, как оттуда выбираются. Но, даже попав в чистилище, хочется чувствовать себя в нормальных условиях, а не то, что сейчас. Ведь бытиё формирует сознание, следовательно, чем лучше бытиё, тем извращеннее сознание, или же наоборот.
- Ну, тебя понесло в научные дебри, - замахал руками Океан, - успокойся, хватит о грустном. Лучше помоги мне сбросить эти жужжащие крылья и принять нормальное демоническое обличие.
- А больше тебе ничего не хочется, - с издевкой в голосе отвечал Крон.
- Хочется, мне вновь хочется встретиться с моей ненаглядной царевной-Лебедь. Поверь, она столь прекрасна, что я теперь без нее просто не мыслю своего существования.
- Беда с вами влюбленными, ей богу, беда, - бурчал Крон, - у вас в голове, будто заноза, торчит одно слово «любовь» и всякие там вздохи, охи и поцелуи.
- Да, и это тоже, - многозначительно выдавил из себя Океан, смущаясь своих слов, при этом его лицо покрылось пеленой пурпурного румянца.
- Ох, ох, ох, какие страсти, - ерничал Крон стихами, - одна любовь нас утешает от суеты земной. Тот не познает сладостных минут, кто не вкусил любовных мук…
А затем уже серьезно добавил:
- Хорошо бы, хоть краем глаза, взглянуть, за кем ты так сохнешь.
Он встал и на мгновение отлучился в потайную комнату, когда он возвратился обратно, в его руках был золотой поднос, на котором находилась шкатулка дивной красоты. Врядли кто-либо, кроме Тельхинов, мог сделать такую изящную вещицу. Крон открыл шкатулку и извлек оттуда ларец слоновой кости, изукрашенный золотой насечкой, внутри ларца находился хрустальный ящичек превосходной работы. Когда и он был открыт, в нем обнаружился еще один ящичек из бирюзы, а в нем два сапфира.
- Что это? - удивлялся Океан.
- Молчи, - остановил его Крон.
Дрожащей рукою взял маленький сапфир и положил его на золотой поднос, и тот час из сапфира вышли два несказанно прекрасных павлина. Их тела были подобны изумруду, глаза из самоцветов, язык из рубина, ноги из разноцветного мрамора, коготки и перья золотые. Распустив пышный хвост, пестротропные птицы закружили в танце. Другой сапфир Крон положил в хрустальный ящичек, и тот час в нем что-то затрещало, а затем, будто из ниоткуда, полилась музыка дивной красоты, в коей сменяли друг друга сто двадцать ладов. И столь прекрасны были эти звуки, что душа тут же наполнилась блаженством, а тело усладой многозвучия.
Меж тем павлины, распустив свои пышные хвосты, принялись танцевать с небывалым изяществом, то на один, то на другой манер, распевая услаждающие слух трели. А драгоценный сапфир сам собой закружился в хрустальном ящичке, переливаясь огнем так ярко и радужно, что все вокруг озарилось многоцветным сиянием.
От всего увиденного Океан изумился, глаза его по-детски загорелись огоньком добра и счастья, а братец Крон, дабы сильнее раззадорить павлинов, принялся им прихлопывать в ладоши, припевая, притопывал ножками. А те, польщенные таким вниманием, принялись петь и танцевать с еще большим самозабвением, чем несказанно развеселили собравшихся.
Крон некоторое время любовался ими, а затем взял в руки сияющий сапфир, нежно погладив его рукою, молвил: