Может, утонул, а может, и нет, только проснулся он в море-океане, аж на самом дне морском. Огляделся, а кругом чудеса невиданные, диковинки неслыханные, увидал, что сквозь толщу вод печет красное солнышко, а в теплой и прозрачной воде растет необыкновенный лес, сказочный. Красные, зеленые, голубые и черные коралловые деревца тянутся к свету своими тоненькими веточками, а среди них порхают рыбки разноцветные, одетые во все цвета радуги, играют друг с дружкою в догонялочки.
Одни из них уставились большущими немигающими очами на Садко, другие так и норовят лизнуть его лицо своим шершавым языком. Махнешь рукой - отплывут в сторонку полосатые рыбешки, остановятся и смотрят подозрительно. Или вдруг кидаются врассыпную, испугавшись огромной рыбины. Цап-царап и уже трепыхается в её ядовитой пасти радужная рыбка. Ням, ням, и нет её. А под ногами ползают, снуют туда-сюда морские звезды, своим сильным, похожим на щипцы ртом, отламывают от кораллов веточки, хрум, хрум, и нет кораллового деревца, перетерла звездочка его своими зубками.
Подивился Садко всем этим чудесам, но еще больше удивляется прекрасному дворцу, всюду перламутр, всюду золото, и каждый камень резной, и каждая жемчужина золотом расписана причудливо. А во дворце том перламутровом сотни ходов да выходов, в которых кишмя кишит нечисть подводная, тыщи залов и все в жемчуга скатные одеты, мириада комнат зеркальных да перламутровые чуланчики. А еще палаты коралловые, не палаты, а диво дивное, златом серебром изукрашенные.
Походил он по дворцу, подивился красотам невиданным, смотрит - сидит на троне царь морской, если нашими земными мерками мерить, вылитое чудовище. Посмотрел царь морской на утопленника, немало подивился его обличию, а затем таковы слова молвил:
- Приветствую тебя, Садко-гусельщик, теперь ты гость мой, - усадил его за широкий стол среди морской нечисти, вначале кормил его досыта да все блюдами морскими, диковинными, поил до пьяна да все напитками хмельными, да рыбьим жиром потчевал.
А когда насытились, говорит ему Океан таковы слова:
- Наслышан я, что ты мастер играть на гуслях яровчатых, сыграй мне что-нибудь радостное, повесели моих подданных.
- Это мы можем, - ему Садко отвечает и ударил по струнам песню звонкую.
Начал морской народ плясать, выплясывать, даже царь морской не удержался, в танец пустился.
И так им игра гусельщика понравилась, день-деньской пляшут, выплясывают, а царь морской и того больше. День до ночи Садко на гуслях играет, а морские чудища веселятся, пируют. От плясок и танцев в синем море вода всколыхнулась, забурлила, вспенилась штормом-ураганом, много стало тонуть демоносов вместе с корабликами. Но не это страшно. В синем море вода замутилась, морским рыбам дышать стало трудно, задыхаются.
Тут уж все морские жители бросились к морскому старцу Нерею.
- Помоги нам, бог подводный, житья от этого гусельщика нет, - слезно просят его морские жители.
- Уж, какую неделю Садко с титаном Окианом пируют, море ходуном ходит, покою нам нет, на тебя Нерей одна надежда.
Согласился помочь седой старец, приходит во дворец к Океану, видит, кругом шум, гам да гулянище. Подходит он к гусельнику, толкнув его в правое плечо, говорит таковы слова:
- Полно тебе, игрой своею море синее баламутить, топить галеры с триерами.
Обернулся Садко, смотрит, стоит подле него старый седой осьминог, черный рот острых зубов выпячивает.
Испугался виду его безобразного, начал оправдываться:
- У меня не своя воля, это царь морской заставляет играть на гусельках.
- А ты у гуслей струнушки возьми да вырви, советует Нерей, шпенечки на гусельках повыломай, а сам скажешь, что струн то, нет и шпенечков тоже нет, больше играть мне не во что, отпусти меня на землю за струнами.
- Так он меня и отпустит, - не поверил ему Садко, - он меня женить на одной из своих дочерей–океанид заставляет.
- Ясно дело, не отпустит, - соглашается бог Нерей, - отвечай ему с поклоном, дескать, велика твоя воля, распоряжаться судьбою утопленников, как знаешь, так и делай. На это скажет тебе Океан, что завтра поутру придет к тебе тысяча его дочерей-океанид, выбирай себе любую и женись на ней.
- Женитьба - дело хорошее, - с грустью в голосе отвечает Садко-гусельник, - я три раза был женат и все три раза удачно, зачем мне четвертая жена. Да и как выбрать из такого количества Океанид, одну нормальную жену.
- А ты сделай так, - ему Нерей советует.
- Первых триста девиц посмотри, но не соглашайся, потом других триста девиц посмотри, а позади всех океанид будет плыть одна девица-красавица по имени Чернава, так ты эту Чернавушку бери себе в жены, а я её научу, что нужно делать. Только помни, как ляжешь с нею спать, не целуй ее в губы алые, иначе навсегда тут останешься. Если выдержишь и не поцелуешь невесту, на утро проснешься у себя дома в Гиперборее.
Сказал так вещий старец и растаял, будто водой растекся, вот только, что был и не стало. Прикинул Садко все за и против, решил действовать. Все струночки в гусельках повыдернул, все шпенечки у яровчатых повыломал, и не стал больше играть на гусельках.
- Что такое, - удивился царь морской, - почему не играешь, отчего смолкла музыка?
Объяснил ему Садко:
- У меня струночки во гусельках повыдернулись, шпенечки во яровчатых повыломались, а запасных нет, негде их взять на дне морском. Отпустил бы ты меня на землю инструмент отремонтировать.
- Ишь, чего надумал, утопленник, ты эти глупости выбрось у себя из головы, думай, как среди нас, рыб морских, жить будешь, семьей обзаводись, хозяйством крепким.
- Кто за меня пойдет, - с грустью в голосе отвечает Садко-гусельщик,- кому я нужен, утопленник.
- Об этом не печалься, - говорит ему царь морской, - выбирай любую из моих дочерей–океанид, их у меня тысяча и большинство не замужних.
- Царь морской, - отвечал ему Садко, - твоя воля надо мной в синем море, покорно подчинюсь своей участи.
- Вот и ладненько, - обрадовался Океан, - завтра пришлю к тебе на смотрины своих дочерей, выбирай любую по своему усмотрению. Но это будет завтра, а сегодня хочу услышать про чудеса, про диковинки, что в стране твоей водятся, рассказывай, мне все интересно.