А в это самое время на другом конце земли, в Европе, происходили не менее драматические события. Надобно заметить, что Атланты в большинстве своем понесли огромные потери в живой силе и технике. А вот у царя Световита в запасе оставались свежие запасные полки, пехота Вендов, конница Скифов, да полсотни крылатых машин. Это бесчисленное полчище людских резервов равалось в бой и только приказ «ждать команды» сдерживал их порыв. На скорую руку перевязав свои кровоточащие раны, Световит прикрыл их железом кольчуги, а сверху одел царственный плащь, изукрашеный сверкающими самоцветами. Вскочив в колесницу, взмахнул мечем, увлекая за собой последние людские резервы из числа запасных полков, которые за долгий день просто истомились в ожидании настоящего дела. Сотни пеших воинов, ощитинившись железом, двинулись в бой, тысячи всадников пришпорили своих резвых коней, и в каждой руке сверкало оружие. А впереди, над всей этой несметной ордой, под белым стягом с изображением златого лика бога Ярия в крылатой колеснице летел царь Световит, всем своим видом напоминая огнедышущую гору, готовую испепелить оба мира. За ним ехала тысяча военначальников, и каждый из них был могучим и неустрашимым воином, неуязвимым для оружия врагов. Тысячи ног топтали трупы павших, тысячи рук осыпали врагов тучами стрел, камней и копий. Еще час назад Атлантам казалось, что им удалось преломить ход сражения в свою пользу, но теперь, увидя столь неисчислимое пополнение ярийских войск, они пришли в смятение, невольный страх заполз им в душу. Первыми посеяли панику крылатые крокодили, им то лучше других было видно сколь неисчислимы людские резервы. Крылатые обезьяны неистово прыгали в небе, спасаясь бегством, а за ними на небольшой скорости летели колесницы Ареев, утюжа демонические войска, осыпая их градом огненных стрел. Пешие воины ощетинившись железом мечей огромным вращающимся «Колом» врезались в полки Атлантов сея смерть. Это неисчислимое множество людей разило врага налево и направо, осыпало их градом стрел, камней и копий. А над всем этим бушующим морем огня и смерти, летел царь Световит, от которого в страхе разбегались прыгающие обезьяны врага. Большие неповоротливые Крокодилы парили поодаль, забрасывая царскую колесницу огнеными ядрами, которые не причиняя вреда, отскакивали от буланной обшивки огнеными всполохами. Взвесив свои силы титан Иапет осознал, насколько серйозна Арийская угроза и то, что демоносам не устоять под их натиском. Но даже теперь, стоя на краю гибели, он и в мыслях своих не помышлял о бегстве. Наоборот, жесткий приказ «Ни шагу назад. За дезертирство - смерть без суда и следствия» возымел свое действие. Этим приказом он сумел собрать в единый кулак остатки своих потрепаных войск, а пращникам приказал: «По колеснице царя Световита Огонь», и тут же в небо взметнулось несколько сотен огненых шаров, обвальный взрыв огня окутал царскую колесницу. Только царь Световит и не думал ввязываться в драку, сжимая в своих руках копье, наконечник которого был изготовлен из осколка Алатырь-камешка, он искал глазами колесницу Фаэтона, надеясь расчитаться с ним за свои раны. И была в том осколке сокрыта великая мощь и сила. Ежели бросить осколок Алатырь-камешка в море, оно высыхало, если ударить им горы, они трескались и рассыпались, а если вращать им над головою, на землю нисходила тьма.
- Где ты? - звал Фаэтона царь Световит, - выходи меряться силой.
Надобно отметить, что Фаэтон и не думал уклоняться от боя. Окрыленный первой победой, он сам искал встречи, надеясь еще одним ударом добить царя Световита и тем преломить исход сражения в свою пользу. Отбиваясь от насевших на него со всех сторон малых колесниц, он сумел пробиться к противнику. И вот настал такой миг, когда их колесницы встретились друг против друга. Колесница бога Гелиоса горела ярче полуденного солнца, в ответ былинная колесница царя Световита отсвечивала ей медью своей обшивки.
- Бей первым! - вскричал Фаэтон, кичась своею удалью.
- Ты моложе, ты и бей! – отвечал ему Световит, сжимая осколок Алатырь-камушка.
Фаэтон не долго думая поджег фитиль самой большой ракеты «Миш Мак», прицелился, но не бросал, примерялся, вроде чего-то ждал. Раз за разом он делал ложные взмахи рукой, вроде пугая противника. Надобно заметить, что на земле кровавое побоище, которое продолжалось целый день, притихло, люди и демоносы ждали великой развязки, ибо победа одного из противников могла преломить ход войны. «Бросай же, бросай» - кричали демоносы и громче всех титан Иапет, только Фаэтон не слышал их криков, он примерялся к врагу, раз за разом замахиваясь ракетой «Миш Мак». Так могло показаться со стороны. На самом деле Фаэтон ждал, когда прогорит фитиль, чтобы метнув ракету молниеносным ударом уничтожить врага. А царь Световит тоже не спешил, его план был предельно прост: своим Алатырь-камешком сбить ракету противника, потом добить Фаэтона, а остальные и так разбегуться. И вот в это самый миг, когда фитиль прогорел почти до основания, Фаэтон метнул ракету «Миш Мак», будто огненная комета понеслась она по поднебесью, ибо таилась в ней великая сила. Сам же Фаэтон пришпорил свою колесницу, подганяя ее вперед. Световит в свою очередь взмахнув рукою, метнул Алатырь-камешек, своим блеском затмевающий солнце, и только хотел пришпорить свою колесницу, как тут же в небе наступила непроглядная тьма. Ибо небо взорвалось огненым смерчем ярче 10000 тысяч горящих свечей. Это боролись два первоначала, свет и тьма, беспроглядный мрак и ярчайший огонь, и не было среди них победителя. Ракета «Миш Мак», встретившись с Алатырь-камешком, всколыхнула все стихии земли и неба, превратив в прах все живое и мертвое, как в буквольном, так и в переносном смысле этого слова. Казалось, вспыхнула Вселенная, опаленная жаром тысячи солнц и бьется в лихорадочных конвульсиях. И тот, кто видел эту вспышку, тут же ослеп. Земля на миг прогнулась от удара взрывной волны, которая пронзила земную ось до самого медного дна, а затем семь земных глубин разверзлись, поглотив сотни живых, но еще больше их смешалось с прахом земли. Яркий, неизреченный свет, будто огнедышащий змий, разлетясь во все пределы, ослепил и живых, и мертвых. Бегут боевые слоны, пытаясь спастись от страшного испепеляющего жара. Рычат и кусают друг дружку дикие драконы и свирепые хищники. Спасаются бегством живые слепцы, еще не понимая, что они уже мертвы, пронзенные невидимыми смертоносными лучами. А над ними в небе бушует огненная буря, гром да молния. Крылатый змий, рожденный от огня и дыма, переливаясь ультроморенговым свечением, кружит в небе, пожирая облака и звезды. Раз за разом низвергая из своего нутра испепеляющий жар, пожирает живых и мертвых, и они обожженные падают на раскаленную землю, кипящую в небесном пламени. Крылатые колесницы, охваченые этим всепоглощающем жаром, вспыхивают и сгорают подобно верхушкам опаленных деревьев. Вся эта обширная равнина между горами Эгалес на западе и Имитос на юге была засеяна трупами, ибо погибли почти все воины с обеих сторон, а у тех, кто выжил выпадали ногти, волосы и даже одежда расыпалась в прах. Серебро чернело, золото коробилось и рассыпалось, медь изьела ржа. Множество земных тварей ослепло, и метались словно великие слепцы ищущие опоры, и ненайдя ее, падали в пропасти, разбиваясь в смерть. А когда жаром пышущий змий рассеялся огнем и дымом, все, кто мог видеть, увидели, что в померкшем небе разразилось страшное сражение. Те, кто имели глаза и еще не утратили способности видеть, могли созерцать битву героев, которые, сцепившись ободьями своих колесниц, сошлись в рукопашной схватке. Надобно отметить, что этот чудовищный взрыв ракеты «Миш Мак» и Алатырь-камешка буквально изрешитил тело царя Световита осколками, он истекая кровью потерял множество сил. Другое дело Фаэтон, чье демоносное тело было защищено чудесной вольфрамово-кобольтовой смазкой, даже страшный взрыв не причинил ему вреда, лишь только одежда подгорела и обуглилась. Словно крылатый змий налетел он на царя Световита, нанося ему смертельные удары, а тот только закрывался щитом, ибо не имел сил поднять свой огненный мечь. Бьет что есть силы Фаэтон о железный щит, гатит своею булавою о медную кольчугу, о его боевые рукавицы, о тяжелый шлем буланный. Лишь искры разлетаются в разные стороны, раздробляя скалы, разбивая их в щебень. Но сколько он не старался, не смог пробить дивной заколдованой кольчуги, доставшейся Световиту от бога Ярия. Такова была ее волшебная сила. Тут мало по малу стала возвращаться сила в тело царя Световита, и теперь уже он наносил удар за ударом о каменное тело Фаэтона, а тому хоть бы хны, будто не из мяса и костей он сделан, а из железа, лишь только громы и молнии разлетаются во все стороны, раздробляя утесы. Схватились смертельные враги в жестоком бою, танцуют танец смерти, ратятся в горящем пламени, бушующем вокруг них, сжигающем и испепеляющем все живое и мертвое. Горят их крылатые колесницы, опаленные жарким пламенем, тужатся змии колесницы бога Гелиоса, бьют когтями, пытаясь оторвать сцепившиеся ободья. Кони Световита лягают копытом злобных змиев, пытаясь вырваться на свободу. Истошно трещат ободья, ступица Солнца вот-вот сломается, хотя от века не ломалась она. В этот самый миг Фаэтон, уловив подходящий момент, неожидано перескочил в колесницу царя Световита, начал наносить ему удар за ударом, но все они прошли мимо, отскочив от щита. Тогда Фаэтон используя хитрость, применил только ему извесный прием, подпыгнул так высоко, как только мог. Вложил всю свою силищу в железную булаву да инерцию тела, с такой силой ударил на отмашь, что железная булава прошла сквозь щит и кольчугу, словно нож сквозь масло, раздробив врагу левое плечо, и оно повисло словно плеть, а щит выпал из рук. Страшная боль пронзила израненое тело царя Световита, помутив рассудок. А Фаэтон будто играючись вновь подпрыгнул так высоко, как только смог и, вложив всю свою силищу в железную булаву да инерцию тела, с такой силой ударил врага по голове, что тот как стоял, так и рухнул на пол колесницы, подобно дереву срубленному под корень. А над ним стоит победитель, сверкающие глаза излучают свирепый огонь, в смехе и слезах импульсация вен. Миг победного блаженства растянулся в бесконечности, это чувство сродни всепоглощающему пламени от которого нет спасения. Вот она моя жертва пульсирует в венах гарячая кровь, добей врага подсказывает расчетливое сердце. Встрепенувшись телом, огромное змиеподобное существо издало дикий вой, и со всего маху вонзило клинок в меж реберье бога. Золотистая кровь ударила из раны. А змий выдернув острие металла из тела поверженного врага с чувством огромного самоудовлетворения, слизал с клинка еще свежую, живую кровь победы. Ногою оттолкнув от себя обездвиженое тело, начал срывать с умирающего победные трофеи. В память о битве с людским царем отобрал щит, мечь и шелом его буланный, сорвал с чуть живого тела золото и украшения. А затем умывшись его кровью, схватил тело царя Световита и высоко подняв над собою, намеревался выбросить его из колесницы. Победитель стоял в колеснице порверженого врага и кричал трубным гласом, подобным раскату грома. «Смотрите, демоносы, вот ваш смертельный враг, смотрите и вы, пустоголовое племя людей, у которого бытие и небытие признаются тождественным и несуществующим. Варвары, возомнившие из себя сверхчеловеков, смотрите, вот он, ваш великий бог. Я отдаю его на сьедение шакалам, пожирающим плоть». Едва только Фаэтон намеревался низвергнуть тело поверженного врага на землю, едва успел взмахнуть руками, в этот самый миг сознание вернулось в тело царя Световита. Здоровою рукою выхватил он из голенища железных сапог ножище-кинжалище, и одним ударом срубил кисть Фаэтону, не защищенную чудесной смазкой. Ни с чем не сравнимая боль пронзила его тело, далеко-далеко от себя отбросил он тело врага, и оно сделав кувырок упало на землю. А сам, будто израненный змий, заметался волчком, разбрызгивая во все стороны свою голубую кровь.