Траурная вуаль
Но нас больше интересует не то, что произошло с нашей планетой в целом, нам важно знать, что происходило в этот отрезок времени с теми, кто творил эту историю. И начнем мы свой расказ с царевича Словена, ибо это он своею крепкою рукой сразил колесницу Фаэтона. Удостоверившись, что враг повержен, царевич, окрыленный своей удачей, пришпорил огненно-рыжего рысака и быстрее ветра домчал к месту побоища, надеясь принять в нем непосредственное участие. Надобно заметить, что добираться ему пришлось в кромешной тьме, которая буквально прокаптила небосвод от горящих лесов Европы. А затем еще этот гигантский взрыв материка Родос покрыл небо толстым слоем гари и пепла, отчего дышать стало почти невозможно. Буквально загнав своего коня, он через сутки добрался к Фрегийским полям. Зловещая темень ночи покрыла поле битвы и лишь костры горящей плоти освещали равнину, усеянную трупами. Гигантские шевелящиеся горы, состоящие из рубленых тел, рук, ног, будто тысячи кубл спаривающихся змей, тянули к нему свои цепкие хоботы. Это мертвые цеплялись за живых, пытаясь отнять у них жизнь. Осторожно ступая по рубленным телам мертвячины, плававшей в море крови, он древком копья отталкивал от себя змеиные хвосты, окровавленые руки, ноги, головы. Иногда ему даже приходилось добивать еще живых демоносов, которые замахивались на него своим оружием. Иногда узнав в ком-то из воинов знакомое лицо, он пытался привести раненого в чувство. «Где мой отец?» - допытывался Словен, и не получив вразумительного ответа, шел дальше, брел среди бездыханных тел, которыми столь щедро было засеяно поле меж горами Имитос на юге и Эгалес на западе. Только теперь он полностью осознал, от какой опасности уберег его отец, опоив сонным зельем. Осторожно ступал Словен по завалам из бездыханных тел, пристально всматривался в лица погибших, пытаясь узнать, ведь многих он знал лично, а потерял всех. Так он брел долго, пока не дошел до того места, где среди гор окровавленных тел лежало тело отца Световита.
- Отец! - вскрикнул Словен, опускаясь пред ним на колени. С большим трудом подняв его белокурую голову, он всматривался в его лицо, пытаясь найти в ней признаки жизни. Мертвецки бледная кожа лица была украшена неправильными узорами кровавых порезов и засохшихся струек крови, из раны в плече сочилась свежая кровь, проступая сквозь медные латы, насквозь пробитые осколком металла. Царь Световит очнулся, открыл глаза, посмотрел на сына мутным, почти безжизненым взглядом, пытался поднять голову, но не смог. Словен вытащил из колчана охапку стрел, воткнул их в землю крест на крест, уложил на них отца. Эти стрели стали подпорой для его головы.
- А теперь терпи, - почти приказал он отцу, взявшись рукою за осколок железа, торчавшего в его груди, резко вырвал его из тела, не обращая внимания на кровь, что заюшила из раны. Световит скрежетал зубами, стонал, пересиливая боль.