Остро отточенный мечь в один миг занесся над ее головой. Одно только слово - и молчаливый стражник из рода гарпий исполнит приговор. Выслушав ответ кухарки, Крон знаком остановил стражника, и тот вложил в ножны медный мечь. А кухарку отослал на кухню. Через время Крон подозвал к себе градоначальника Наннанка и спросил его: «Не приказывал ли я сегодня предать кого-либо позорной казни?». «Есть такие» - отвечал Наннанк, «мы их казним самим жестоким образом, сейчас же и без промедления». «Постой!» - остановил его тиран, «виновных обезглавьте, а всю кровь до последней капли собирите вот в эту чашу и принесите мне». Наннанк, почтительно поклонившись, взял чашу и поспешил в темницу к смертнику. Того казнили, наполнив чашу кровью, поднесли ее Крону. Он же с чашей в руках отправился на кухню и повелел кухарке приготовить точно такую же подливку, и сам лично влил кровь в кратер с подливкой, когда та почти поспела. Закончив стряпню, кухарка выложила готовое яство на блюдо и отнесла его на пробу. Он же, отведав блюдо, нашел, что оно стало еще вкуснее, от этого блюда у тирана прорезался еще один клык. На следующий день тиран приказал казнить еще одного смертника, собрать его кровь, зажарить печень казненного и, протушив ее в крови, подать гарячим. Новое блюдо показалось ему вкуснее всего, что он когда-либо ел. И с тех пор он уже был не в силах отказаться от крови. Особо ему нравилась кровь рабов и печень охлосов, и не мог он есть блюда ни с какой другой приправой, кроме крови. Каждый день он казнил узников, потом стал хватать ни в чем не повинных слуг и придворных, и вскорости в Сорочанске не осталось ни одного путнего слуги, а Крону, казалось, не было до этого никакого дела. Он думал только о том, как бы ему испить сырой крови и отведать свеженькой печеночки. Вскоре великое смущение обуяло горожан. С криком и плачем приходили они к вельможам и, горько рыдая, просили, умоляли разыскать их малюток, их маленьких демоносиков, которые стали пропадать в городе. А те в свою очередь сами жаловались им на свою горькую судьбу. Дескать никого разыскать они не могут, им теперь не до этого, ибо все их слуги убиты, им самим приходится таскать себе воду, собирать дрова, готовить пищу. Крону же до этого не было никакого дела, он утолял свой голод кровью, закусывая прожаренной печенью. Эксперементируя с апетитами, дошел до того, что у детей вынимал мозг и ел сырым или прожаренным с кровью. Безвинно загубленные, безмозглые души не могли даже добраться до врат чистилища, обрести покой и надежду на новые воскрешения. Денно и нощно молились демоносы старым богам, всех высшему Хаосу и небесным Сварожичам, умоляли ниспослать кару на голову тирана. Да и какая же мать согласиться отдать своего дорогого ребенка этому ненасытному чучелу, чтоб оно бедную крошку замучило? Плачут они, убиваются, с малышами на веки прощаются, вымаливая у Хаоса небесной милости. И не совсем ясно, то ли их мольбы и слезные просьбы были услышаны, то ли проклятья матери земли Геи возымели свое действие, но только одной ночью Крон проснулся от страшного грохота в своей утробе. Наскоро одевшись, он устроил настоящий разгром на кухне, от чего грохот стал настоящей кононадой. Неистерпимый грохот в животе плюс грохот кастрюль, кратеров, сковородок, шумовок, мисок, чашек, вилок и ложек смешалось в настоящую кокофонию звуков. Все, что было на кухне съедобного, пожирались с неимоверной частотой, вылизывалось до бела, выпивалось до дна. А под утро случилось так, что Крон заболел пищеварением, а чтобы хоть как-то снять спазмы, сжимающие его желудок, он дни и ночи на пролет что-то грыз, чавкал, беспрестанно запихивая себе в рот все, что нипопадя. А когда его челюсти буквально опухли из-за страшных мозолей, которые рот натер своими желваками, он призвал к себе лекарей и приказал лечить его немедля. Местные светила медицины, осмотрев больного, нашли, что его болезнь очень опасна, симптомы неясны, а исход неблагоприятный. Все это было вызвано тем, что врожденная пищеварительная способность его желудка, благодаря которой он переваривал целые котлы с мясом, не справилялась с изобилием пожираемой пищи. Только Крон не верил докторам, подозревая, что всему виной проклятье его матери Геи. «Ты не достоин быть богом, твое обличие - облик змея и шкура крысиная, и будешь ты тысячу лет ползать на брюхе, искать себе пропитание: мышей и змей себе подобных.» «Проклятье на мою голову свалилось в одночасье» - причитал бедняга Крон, качался по земле, рвал на своей груди волосы, заламывал руки, посыпал голову пеплом. Но сколько он не побивался, исцеление не наступало. Знающиеся на колдовстве маги и чародеи не могли снять с него сглаз и порчу, они только разводили руками, дескать, тут мы бессильны. Их неутешительный диагноз оставил больного один на один со своею болячкой, и даже Шакархава не смогла исцелить его своими любовными чарами. Пришлось ему всецело отдаться в руки Гиперкритоса, Тротулы и Кобры, так сказать, вручить им свое бренное тело для детального обследования. А тех дважды просить не нужно. Будто голодные пьявки впились в его тело, стали осматривать, ощупывать его и так и эдак. Чтобы поставить окончательный диагноз, к нему были пременены различные медикаментозные средства и процедуры. Болезнь однако ж оказалась сильнее лекарств. Тогда было решено заменить ему желудок на новый. Для этой цели уже зарезали здорового во всех отношениях демоноса с луженным желудком, почками и брыжейкой. Только Крон на отрез отказался пришить себе новый желудок. Пусть лучше богиня луны Селена падет мне на голову, чем я позволю этим кровопийцам Гиперкритосу, Тротуле и Кобре исполосовать ножами свой живот, отвечал он на все уговоры и просьбы. Тогда на расширенном консилиуме от светил медицины было принято решение, немедленно собрать полный круг анализов, просветить, прощупать больного насквозь. Несколько лет ушли только на сбор анализов. Медики брали соскобы, пунктировали где нужно, пальпировали где это было возможно. В назначенный срок был составлен подробный отчет о состоянии здоровья тирана, который и был представлен широкой огласке. «Что касается его органов» - объявил Гиперкритос во все услышанье, «то поставить точный диагноз невозможно, ибо болезнь постоянно прогресирует, меняется ее течение и симптомы. В то время, когда я осматривал больного, его мозг по величине и цвету субстанции напоминал левое яичко клеща. В то же самое время мозговые желудочки у больного были крепче скорлупы ореха. Чревовидный отросток - что молоток для отбивания мяса. Перепонки - медные сковородки. Углубления в средней полости мозга – точно чаны для извести. Черепной свод будто сшитый из лоскутов ночной чепчик, мозговая железка - что дудка, сосцевидные бугорки - что башмачки, барабанные перепонки - что толстая кожа буйвола, височные кости - что черепичная крыша домов, затылок -что придорожный столб, язык - что выдувная трубка, а небо - что двустворчатые ворота. Вязкость, блеск и кислотность слюны напоминали мед, миндалины - горный хрусталь, гортань - корзинку для овощей. Желудочек был как коромысло. Нижнее отверстие желудка - что дверь. Глотка - что комок пакли. Легкие - что кузнечные меха. Сердце - что водопроводная труба. Плевра - что долото. Артерии - что колодезные шахты. Диафрагма - что барабан. Печень - что секира о двух лезвиях. Вены - что бурные реки. Селезенка - что рожок для приманки дроф и перепелов. Кишки - что тройные рыболовные сети. Желчный пузырь - что скобель кожевника. Брыжейка - что арфа. Тонкая кишка - что щипцы зубодера. Слепая кишка - что нагрудник у дракона. Ободочная кишка - что решето. Прямая кишка - что вываренной кожи бурдюк. Почки - что лопатки штукатуров. Поясница - что висячий замок. Мочеточники - что бочьки. Почечные вены - что две клистирные трубки. Сперматические сосуды - что слоенные пироги. Предстательная железа - что глиняный горшок. Сухожилия - что кожаные перчатки у сокольников. Связки - что кошели. Кости - что плошки. Рога - что бивни. Чешуя - что доспехи пешего воина. Костный мозг - что котомка. Хрящи - что заросли бурьяна. Железы - что галеры. Животные токи - что мощные удары кулаком. Жизненные токи - что замедленные щелчки по лбу. Горячая кровь - что беспрестанные щелчки по носу. Моча - что папефига. Детородные органы - что сотня мелких гвоздей. Память - что повязка. Здравый смысл - что посох. Воображение - что перезвон колоколов. Мысли - что скворцы в полете. Сознание - что вылупившийся из яйца дракончик. Умозаключения - что зерна ячменя в мешке проса. Угрызения совести - что составные части Сциллы и Харбды. Замыслы - что баласт на судне. Понятия - что створки раковины. Умственные способности - что улитки. Воля - что три ореха на одной тарелке. Суждение - что стоптанные сандалии. По всему этому можна сделать только один вывод. Больной абсолютно здоров... «Это что же получается?» - обиделся тиран Крон, «если я в полном порядке, то умру совершенно здоровым? Так не бывает. Поставьте точный диагноз». «Ваша болезнь» - отвечал лекарь Кобра, «есть не что иное, как проявление очень редкого недуга «Волчьей сыти» или, как ее еще называют в простонародии, «Волчья прожора». «Боже правый и левый, Волчья прожора» - ужаснулся больной. «Но что мне делать? Как излечится? Может есть какой-нибудь радикальный способ продлить жизнь?» «Не укорачивать ее» –был ответ светил от медицины. А в рецептурном бланке вместо лекарств были даны указания для слуг, служанок и поваров. Так как лечение Волчьей сыти очень затруднено, то единственным снадобьем для больного будет обильное и сытное питание. «А мы» - заверили его Гиперкритос, Тротула и Кобра, «приложим все свои силы, все свое уменее, чтобы поскорее найти лекарство и излечить страждущего». Но время шло, а чудных капель и благодейственных лекарств не было. День ото дня больному становилось только хуже, сколько бы он не съедал, никогда не наедался. Десять поваров стряпали для него день и ночь. Один пшено мешает, другой варит, третий кашу накладывает, четвертый большое держит блюдо, еще двое тащат блюдо с пшеном, другие жарят баранов, ослов, косуль, перепелов да кроликов, а остальные уносят обратно пустые блюда. Так продолжалось день за днем, и вскорости облик Крона несколько изменился, превратившись в настоящие чудовище, потешное и отталкивающее, что им в пору только пугать малых демоносов. Глаза у него были больше живота, а голова - шире всего остального тела, челюсти тяжелые, широкие, страшные, с крепкими зубами как верхними, так ровно и нижними. Эти белые зубы все время устрашающе щелкали друг о друга, будто кто-то их специально дергал за веревочки, спрятанные внутри его огромного рта, который стал впору драконьей пасти. Волчья сыть - заболевание грозное и порой неизлечимое. Вот почему за больным заботливо ухаживало великое множество прислуги с корзинками, котомками, тюками, мешками и котлами. Они сновали взад и вперед, входили и выходили, принося в жертву своему божеству нектар настоянный на корице, и к нему нежное жаркое без подливы, хлеб белый, хлеб сдобный, хлеб из крупчатки, хлеб простой. Шесть сортов мяса жареного на вертелах, козлятину жареную, холодное жаркое, всевозможные супы, потроха, фрикасе девяти сортов, пирожки, бублики, бульон с гренками, бульон из зайчатины, бульон из гусей, капусту белокачанную с бычьим костным мозгом, меланж, рагу. В промежутках ему неизменно подавали напитки, и прежде всего прекрасный и отменно вкусный нектар, затем пенный кукнар, и холодный как лед сладкий шербет. Все это подавалось в больших серебряных чанах. За этим следовали тосты, колбаса ливерная с острой горчицей, сосиски телячьи, языки копченые, соленья, свинина под горошком, телятина шпигованная, колбаса кровяная, колбаса сервелатная, колбаса свинная, ветчина из гипопотама, кабанья голова, хобот слона, шея жирафа под хроном, соленая крупная дичь с репой, кусочки печенки с салом, огурцы в имбирном рассоле. Все это запивалось стоялыми медами, кампотами и морсами. Потом больной делал перекус, заедал все это бараньей лопаткой с чесночным соусом, паштетом с горячей подливкой, свинными котлетами с луковым соусом. Затем наступала очередь обеда, за которым он обычно поглощал каплунов жареных в собственном соку, куропаток и куропаточек, фазанов и фазанчиков, павлинов и павлинчиков, аистов и аистят, бекасов и бекасиков, вихарей и вихарьков, уток и дроздов, пастушков и водяных курочек, турпанов и цапель хохлаток, чирков и нырков, выпей болотных и водных бегунов многоножек, рябчиков лесных и реполовов, козуль и бараньи лопатки с каперсами, говядину под шпинатом, телячью грудинку с куркамой и барбарисом, вареных кур и жареных каплунов под бламанже, рябчиков, цыплят, кроликов, крольчат, перепелов, перепелят, голубей, голубят, цапель, цаплят, дроф, дрофят, жаворонков лесных, цесарок, жанок, гусей, гусят, сизяков, диких утят, жаворонков полевых, фламинго, лебедей, колпиц, дроздов певчих, журавлей в небе, сукальней, кроншнепов, куропаток лесных, горлиц и дикобразов маринованых со спаржей. Когда же с обедом было покончено, больного принимались лечить, ведь «Волчья сыть», как никакая другая болезнь, была чревата своими непредсказуемыми последствиями. Лечили его при помощи всех известных науке методов. Прежде всего старались искоренить, вытащить душевный корень заболевания, так сказать, успокоить психику больного, ведь ни для кого не секрет, что все болезни от нервов, и только все остальные болезни возникают по другим причинам. Пред больным устраивались пляски и пения, исполнялись древние, протяжные, лирические напевы гор, долин и рек. А также зажигательные танцы такие как, Купрумус, Кордекс, Тирония, Элемия, Тартарарон, Синация, Никатизм, Колабраизм, Кронофор, Ирийчик, Тельхирумос, Тарантряс, Тангоманс, Эфиопчик, Монгос, Степ, Пирруха, а ровно и все понтовитые танцы страны Пунт, и многие другие пляски народов мира. Все это происходило под непрерывное урчание живота больного, и зубодробительные «па» его клыков, постоянно требующих пищу. Усладив его мозг танцами, больной с большой охотой брался за десерт. Нужно заметить, что десерт всегда шел на пользу и давал заметные сдвиги при излечении. Паштет из куриной печенки заедался паштетом из жаворонков, а затем следовали паштеты из мяса дикого козла, паштеты из мяса козули, паштеты из мяса серны, паштеты из каплунов. Все это вприкуску с пирожками, крендельками, булочками, бубликами и бараночкками давало своеобразный лечебный эффект. А если ко всему этому прибавить сладкие пироги, кремы, джемы, варенья, драже, простокваши и трубочки с сахарным песком, то все это вселяло уверенность в победе здравого смысла над медициной. А в это время знаменитые лекари не перставали колдовать над составом целебного снадобья, одни творили микстуры, постоянно их смешивая друг с другом. Другие лепили пилюли и терли порошки. Третьи осматривали больного, измеряли температуру, давление и пульс. Великие светила медицины Гиперкритос, Тротула и Кобра испытывали на больном самые современные препараты, но, к сожалению, ни одно, даже самое радикальное средство, не давало желаемого результата. Тогда вновь был собран консилиум врачей, и на основании последних анализов был поставлен окончательный и бесповоротный диагноз. У Крона самая извращенная форма «волчьей прожоры», какую только можна было встретить. «Хотя внешне никаких видимых изменений в его теле не произошло, все выглядело как всегда, взвешено и соразмерно, за исключением семи ребер. Ребра у него были совсем не как у обычных демоносов, а несколько угловаты и спирально изогнуты. А все остальные органы и части тела были в норме: ногти что буравчики, копыта что ободья от арбы. Ступни что лютни. Пятки что дубины. Подошвы что плавильные тигли. Ноги что ходули. Колени что скамейки. Ляжки что катапульты. Бедра что коловороты. Живот что башмак с острым носком. Пуп что губан. Лобок что блин. Детородный орган что туфля. Яички что амфоры. Семенники что рубанки. Задний проход что чистое зеркало. Ягодицы что бороны. Крестец что горшок из-под масла. Спина что изогнутый шкворень. Позвонки что волынки. Грудная клетка что балдахин. Лопатки что ступки. Грудь что кузнечные меха. Соски что пастушьи рожки. Подмышки что стройные березы. Плечи что еловые ветки. Руки что дубовые пни. Пальцы рук что котлы. Запястья что две ходули. Локтевые суставы что серпы. Локти что крысоловки. Кисти рук что скребки. Шея что полумисок. Горло что дырявое сито. Кадык что боченок. Борода что фонарь. Подбородок что тыква. Уши что поленья. Нос что водопровод с узким и загнутым к верху носком. Брови что тарелки. Ресницы что осчетинившаеся метла. Глаза что подзорные трубы. Глазные нервы что струны. Лоб что кубок. Виски что цедильные воронки. Щеки что подносы. Челюсти что кратеры. Зубы что рогатина. Язык что арфа. Рот что черпак. Череп по крепости и по цвету больше сходен с зеленым шифером... Полный анализ больного дает повод надеяться, что он вполне здоров и может с уверенностью ожидать благоприятного исхода излечения. Хотя извращенная ф