Заботливый родитель
Теперь же, когда страшная болезнь была изгнана из тела, а помутившееся сознание снова могло служить ему как и прежде, он задумался. «Может всему виной проклятье матери Геи, и то что я не придавал ему никакого значения - моя большая ошибка.» «Дети твои низвергнут тебя с престола!» - вспомнил он слова проклятья. «Ну, это мы еще посмотрим, мама» - язвительно отвечал самому себе Крон, и тут же приказал привести во дворец царицу Рею. Юная царица Рея буквально светилась счастьем, ведь она в первый раз стала матерью. «Радуйся! у тебя родилась дочь!» - молвила счастливая мать, протягивая мужу первенца. «Это девочка, я назвала ее Гестией.» «Бог ты мой, какая красавица!» - воскликнул счастливый отец и бережно взял из рук в руки плод Омфал, всячески сюская и строя умилительные рожицы, как это обычно делают родители. Омфал - божественый яйцеподобный плод, в котором ребенок продолжал расти и развиваться до момента созревания, а по истечению времени вылуплялся на свет божий. Бережно поднеся Омфал к огню, он просветил его насквозь, увидел, что дочка спит, поджав под себя ножки, и как будто светится неземным, заимствованным светом. Так она была сказочно прекрасна. Какую судьбу уготовили ей Суденицы богини судьбы? Три Суденицы, три богини судьбы, играли огромную роль в жизни любого ребенка. Лахесис назначает жребий еще до рождения, Клото прядет нить жизни, а Антропис предсказывает будущее. Старшая предопределяла день смерти, средняя – физические недостатки, младшая, по желанию которой обычно и сбывалась судьба, оказывалась самой милостивой, предрекала сколько жить ребенку, когда ему идти к венцу, с чем столкнется в жизни, и каким счастьем будет обладать. Верили, что судьбу они записывали на лбу. «Так ему на лбу на писано» говорили в народе. «Что предрекли Суденицы моей дочери Гестии?» - вопрошал он у Реи. «Твоей дочери уготована счастливая судьба, в детстве Гестия будет долго болеть, но достигнув совершенно летия, станет богиней жертвенного огня и домашнего очага.» «Вот и отлично» - молвил Крон, и подняв ребенка над своею головой, объявил во все услышанье: «Я, великий тиран всея ойКумены, властью, данной мне с выше, приказываю поместить мою дочь Гестию в утробу чистилища». «Что?» - вскрикнула Рея, но Крон остановил ее жестом. «Дабы уберечь мою доченьку от болезней, способных причинить ей вред и страдания, мы поместим ее в утробу чистилища, где она будет находиться до полного взросления.» «Отдай ребенка» - вскричала Рея, пытаясь вырвать свое дитя из рук тирана, но ее тут же оттащили в сторону. В ужас пришла Рея, видя судьбу своей дочери. Но что она, слабая и беззащитная женщина, могла противопоставить злобному тирану? Ничего. С покорностью жертвенной овцы на протяжении нескольких веков она будет рожать, а затем отдавать своих детей Гестию, Деметру, Геру, Аида жестокому отцу Крону. А тот, будто ненасытный дракон, будет безжалосно глотать их, отправляя в утробу чистилища. Но это будет потом, теперь же все верноподанные слуги успокаивали Крона как могли. «Успокойся, не гарячись!» - просили они его, «после болезни обычно наступает затяжной постреабилитационнный период, езжай в теплые страны, поправь расшатанное болезнью здоровье. Волчя сыть - заболевание очень опасное, возможны рецидивы, лучше всего сменить климат, отвлечься. Охота, рыбалка, что может быть лучше для исцеления». «Я и сам думаю, что мне будет лучше немножко отдохнуть, но как же государственные дела, кто лучше меня сможет править страной?» «Страна стояла и будет стоять, никуда она не денется» - успокаивали слуги тирана, «тем более, что ей уже давно правят все, кому не лень. Каждый в своем уделе сам себе бог и царь. Все как-нибудь образумится, утрясется, уладится. Езжай и ни о чем не беспокойся, думай только о хорошем, а плохое тебя само найдет». «Ладно, поеду» - согласился Крон, «я давно хотел побывать в черной стране Кент (Египет), и вот теперь твердо решил, что поеду». Подойдя к столу, развернув карту, он принялся изучать ее границы и месторасположение на Африканском континенте. «Но ведь тут же, совсем рядышком, расположена арийская страна Меру» - беспокоился тиран Крон, «а что, если они снова пойдут войной, тогда как же?» «Не беспокойся, правитель!» - успокаивали его советники, «Арии сейчас смирны как дойная корова, сидят в своих владениях Сумеру, Шумеру, Недомеру, Перимеру, Киммеру, Метамеру и прочих мериях, ждут-недождутся, когда у них переродится новый Скифер-зверь. Только ничегошеньки у них не выходит, не является им больше конь огненный. Даже Гиксосы, чьи вледения вплотную соседствуют с провинциями черной страны Кент, ведут себя смирно». «Ну раз так, тогда я согласен. Запрягайте арбу, грузите мои рыбацкие снасти, копья, дротики и все другое, что нужно для охоты. Завтра же отправляюсь на отдых.»
Черная страна -Кент
Надо заметить, что не только забота о своем здоровье вынудили тирана покинуть столицу ойКумены. По складу своего ума Крон был натура деятельная, кипучая. А тут в Сорочанске его со всех сторон давили снежные вершины Олимпа, да и слишком многое напоминало ему о мучительной болезни, терзавшей его тело столько столетий подряд. А знатные демоносы ойКумены, видя что болезни правителя не придвидится никакого конца, очень вежливо предложили ему удержать за собой одно, какое он хочет царство-государство, так как на два у него не хватит силенок. К тому же врачи, самые именитые лекари-эскулапы в один голос твердили, что перемена климата благоприятно скажется на здоровье великого тирана. «Будь по вашему» - решил он и отправился в путь. Сухой климат черной страны Кент очень понравился Крону, все в этой чудесной стране радовало глаз. Величие просторов, обильная полноводная река Нил-Хапи и окресность, в которой не переводятся крокодилы, керкопитеки, ибисы, обезьяны, трохилы, аписы, ихневмоны, гипопотамы и прочие животные. Обилее дичи и отличная рыбалка, до которой Крон был особенно охочь, располагали к выздоровлению души, а чистый и сухой воздух - к укреплению тела. Тысячи лет не самый большой возраст для бога. Крон был как никогда молод, красив, наслаждался жизнью, нравился девушкам, предавался кутежам и ни о чем не беспоился, день за днем пропадая на рыбалке в окресностях великой реки. Нила–Хапимни, это величайшая загадка из множества нераскрытых загадок страны Кент, ведь даже определить какого цвета ее вода и то невозможно. Пока он пройдет свой путь от середины Африки до Средиземного моря, которое жители страны Кент называют «морем великой зелени», он тысячи раз поменяет свой облик, изменит цвет и характер. То он мелок и ленив, воды всего по щиколотку. То он широк и многоводен, бурлит, кипит и пенится. На картах его изображают двумя цветами: Нил – белый, Хапи - голубой. В то время когда в черной стране Кент стоит знойное лето (а стоит оно там чуть ли не круглый год), в горах Африки, с которых стекает река Нил, идут проливные дожди, потоки воды смывают плодородный ил, от которого река окрашивается в белый-молочный цвет. Веками этот плодороный ил был главным богатством страны Кент. Из-за обладания жирным кусочком подородной Нильской земли велись кровопролитные войны, ибо многие завидовали демоносам страны Кент. Ведь им не приходится ни пахать, ни удобрять землю, а только сеять да собирать богатый урожай. И все это благодаря белому Нилу. Голубой Хапи также берет свое начало в горах Африки, но долгое время течет отдельно от своего брата, а когда они соединяются вместе, тут уж река Нил-Хапи расширяется вширь, углубляется вглубь, отчего бурную и шумную реку уже не в силах сдержать никакие берега, никакие рамки. И она сотней рек и речушек разливается по огромной стране Кент, стремясь сделать ее еще более привлекательной для миллиона птиц, слетающихся сюда от холодов и зимней стужи Европейского континента. Исхудавшие и вымученые от дальнего перелета, они блаженствуют, отъедаются речными травами да рыбьей икрой. Целые тучи свиязей, гоголей, лутков, аистов, бекасов и даже чирки, кряквы и шилохвости все время держатся в прибрежной осоке и папирусе, побелевшей от прильнувшей к ней рыбьей икры. В это время птицам нечего страшится, мелкие крокодилы и щуки для них неопасны, а крупные в нерест на них не обращают внимания. Длинной вереницей, словно шеренги солдат, проплывают по реке черные шилохвосты. В беспорядке там и сям мелькают гоголи. Галдят, собравшись в тесную кучу, громогласые кавыки, чирки и кряквы. Вся эта пестрая птичья толпа кричит и каркает безумолку, ныряет, плесчется да хлопает крыльями. Тут можно увидеть зябликов, жаворонков, мухоловок и пеночку, они прыгают в кустах тросниковых заросляй, резвятся, ганяются за комарами и мухами. Пеночки от удовольствия блаженно курлычут Кум -Кум -Кум. Иной раз даже воды не видно под пестрым покрывалом уток, а только слышится их радостное блаженное Кря-Кря-Кря. Словно снегом укрыта вода от сотен пеликанов Ум -Ум –Ум, заглатывающих крупную рыбу. Розовым облаком плывет в небе стая длинноногих фламинго, раскрыв свои крючковатые рты Хрум-Хрум-Хрум пережовывают ракообразных. Высоко в небе кружат морские ласточки и радостно щебечут Фью-Фью-Фью. А еще выше круг за кругом парят длиннокрылые орлы Кой-Кой-Кой. Да реют хохлатые ястребы Йой-Йой-Йой, выбирая себе очередную жертву. А рыбы в речке просто тьма-тьмущая: щучки, сазаны, лини, карасики, плотва, а чехонь, а уклейки, а налимы и прочая живность. Нет слов, чтобы описать богатство рыбных запасов, которые можна черпать сачком и частыми корзинами. Особо вкусны нильские крокодилы Зухусы. Они огромны, неуклюжи, но очень проворны. Чуть зазеваешься - и нет ноги. Особо крупные особи не дают спуску ничему живому, плавающему на поверхности, истребляют большое количество утят, гусят, и прочей водяной живности. Нередко они утаскивают в воду плывущих телят, и даже купающихся демоносиков. Извесны случаи, когда они топят целые лодки. Крокодилы Зухусы едят также всякую падаль, попавшую в реку, с голоду бросаются даже на сгнившие тряпки, а также белье, простыни и навалочки, выхватывая из рук стирающих его демониц. Но чесно сказать, все эти безобразия мало тревожили тирана Крона. Он и его свита развлекались тем, что подкармливали, приваживали, приманивали зубастых крокодилов остатками рыбы, а затем били их острогой копьем или дротиком. Стоя в лодках, они бросали за борт рубленную рыбу, некоторое время наблюдали за хищниками, хватающими корм с такой жадностью, что представляли собой ужасающее зрелище. Прикормив крокодилов, они начинали их избиение, били острогой и копьями, глушили огненными бомбами. Чаще других попадались особи по 250-300 пудов, но сколько Крон не старался, а крупнее 400 пудового экземпляра изловить не удалось. Нужно заметить, что все это он проделывал скрытно, можна сказать, браконьерничал, ибо в стране Кент крокодилы Зухусы считались священными животными, которых и пальцем трогать нельзя, как впрочем и некоторые породы рыб, жуков и даже змей, которые считались священными животными. Но Крона мало тревожили эти предрассудки, он полной грудью наслаждался жизнью, рыбачил в самых запретных уголках страны, а в последнее время еще и пристрастился к охоте. Дни и ночи на пролет он придавался своему новому пристрастию, избивая сотни мелких и крупных зверушек. В скорости здоровье Крона пошло на поправку. Еще бы! рыбалка сменялась охотой, а та в свою очередь сменялась пирушками, до которых так охочи рыбаки и охотники во все времена, века и эпохи. Всю ночь Крон и его свита, а также загонщики, ловчие, сокольничи, повара и музыканты предавались веселью, а прекрасные темнокожие танцовщицы услаждали их взор танцами да тешили слух песнями. Нередко гулянье затягивалось за полночь, а на утро кто находил в себе силы открыть глаза, просыпались, завтракали остатками вчерашнего пиршества, вкушали хмельные меды, нектар и блаженствовали, восседая на пышных зеленых коврах. А вот Крон любил спать до полудня, ибо с вечера, перебрав лишнего, спал как младенец. В полдень он наконец-то открыл свои очи и соизволил откушать, а когда насытился, вышел из шатра на берег реки, где стояли походные беседки. В тот день небо затянуло облаками, накрапывал дождик, в зеленой траве дул прохладный ветерок, где вольготно паслись тысячи антилоп, газелей и лосей. С бескрайних полей, поросших куриной слепотой, доносилось воркование куропаток, по берегам реки в зарослях высоких развесистых пальм щебетали сладкоголосые соловьи. Крон по неволе залюбовался этим прекрасным видением, и вдруг ни с того, ни с сего грянул гром, блеснула молния, и порывом ветра сорвало с крюков гамаки, а красавицы, спавшие в них, попадали на землю. Но буря успокоилась также внезапно, как и началась. «Распогодилось» - решил про себя Крон и тут же начал собираться на охоту. Самое время подстрелить к ужину пару десятков длинноногих газелей. По одну сторону, будто на параде, стояли ловчие в розовотканных одеждах, держа на привязи свору борзых гепаров. С другой стороны стояли сокольничие, надев вышитые серебром перчатки из толстой кожи, держали на поготове соколов да ястребов. Крон небрежно махнул рукою, дал сигнал «зачинать ловы» и поскакал вперед. В охоте ему способствовала удача, и когда он с богатой добычей возвращался назад, пред ним возник невиданный зверь. Это был белый Оленек. Его спину покрывала густая львиная грива, рога сверкали рубинами, а на копытах звенели золотые колокольчики. Подивившись красоте белого оленька, охотники бросились загонять его, натравив своих борзых гепердов. «Ловите оленька» - кричал Крон, устремляясь следом. Только белый оленек летел словно ветер, и борзые никак не могли за ним угнатся, а когда они приблизились к нему, он вдруг остановился, оскалил зубы и начал их кусать. И те, поджав хвосты, убежали прочь, а Оленек прыгнул в реку и пропал. Сильно удивился Крон невиданому диву, начал распрашивать своих спутников. «Эй, вы, мои верные ловчие, видели вы хоть раз, чтобы белый Оленек, величиною с козла, нападал на борзых гепардов, и чтобы тем пришлось спасаться бегством?». А слуги только качали головой. «Нам не приходилось видеть такого дива, но слышали мы от стариков, что белый Оленек является весником чудес, и даже место, в котором его увидишь, считается счасливым.» Осмотрелся Крон вокруг, кругом пустынная степь, только одинокая скала возвышается над горизонтом, а за нею, будто мираж, возникают реальные очертания огромных гор. Своими белоснежными вершинами они уходят к небесам и блестят нестерпным для глаз сиянием, что ему даже пришлось зажмурить глаза. Когда он вновь отворил свои очи, видение исчезло, будто его и не было никогда. «Вы видели это?» - вопрошал он своих путников, но те только пожимали плечами, отвечали: «это мираж, мы ничего не видели». «А я видел» - не мог успокоится Крон, «такие большие сияющие горы возвышающиеся до небес». «Успокойся» - просили они его, «это только мираж, такое у нас часто случается». Сильно задумался Крон, «а если и впрямь этот мираж возник не случайно, если это добрый знак, о котором я столько мечтал. А что если взять и воздвигнуть в этой пустыне горы, как у меня на родине, в Сорочанске, посадить прекрасные деревья, выкопать озера, то это место станет самым удивительным и красивым во всей черной стране Кент. Да что там стране Кент, такой красоты не сыщишь нигде во всей ойКумене. Все! я твердо решил, вот на этом самом месте воздвигну чистилище высотою до небес, такое же высокое, как Олимпийские горы» - горделиво объявил Крон своим спут