Ещё бы, анекдот не новый. Но какая аранжировка!
Вот теперь стало ясно, что так притягивало к Белому — его уникальные знания и навыки. Не сочтите за нескромность, взять хоть вашего покорного слугу. Да, эрудирован. Но и только. Да, ребята это ценили, просили задачку решить и так далее. Но такие способности не из разряда особых. При желании почти любой, перелопатив кучку книг, может стать продвинутым. А Белый — совсем другое. Внутренняя сила, что проявляется через весёлость. Независимость. Мужественная красота, наконец.
Чем-то напоминает Фиделя. Да, команданте Фидель Кастро Рус — родной человек для пацанов из той жизни. Кстати, похожий нюанс обыграл Чак Паланик в книге «Бойцовский клуб». А ещё лучше в одноимённом фильме. В Голливуде, что ни говори, работать умеют.
Надо бы записать… ладно, пока запомню: Фидель, Бойцовский клуб. Не потерять бы…
— Костя, а «Коричневую пуговку» помнишь?
В самую точку! Песня из нашего детства. В пятидесятых её распевали с детишками в детских садах и младших классах. А в шестидесятых мы, как сейчас помню, горланили в общаге, уже хохмы ради.
Слова помнились слабовато, зато сюжет врезался. Там вражеский диверсант пуговку потерял от штанов. А мальчишки-пионеры, её на дороге нашли. Смекалка сработала, дали знать куда следует. Лазутчика, само собой, изловили — повязали — изобличили. Граница на замке.
Здо́рово в тему.
— Ну что, попробуем?
Мы дружно заблажили:
Тут у нас вышел спор, как правильно: патроны от нагана или патроны для нагана? Я утверждал, что — от. Ведь если — для нагана, возникает резонный вопрос: а где сам наган для этих патронов?
Белый возражал, настаивая на варианте — для нагана:
— Пойми, если оставить «от», возникает не менее резонный вопрос: а где сам наган от этих патронов?
В конце концов нашли компромиссный вариант:
Так получилось даже лучше… Не забыть бы про Фиделя и Бойцовский клуб. И ещё, да, поперёк желания.
— Да, Белый, два нагана — это круто.
— Куда круче, чем один.
— Целых в два раза.
— Точно. На сто процентов, Костя. Иначе говоря.
— Но одну вещь мы с тобой проморгали: каким образом войдут в карман два револьвера?
И тут Белый показал высокий профессионализм:
— Ты пропустил важную деталь.
—?
— И что это значит?
— Спецпошив. Это не простые штаны, а шпионские. Суть не в том, что карман глубокий и штаны широкие. При спецпошиве карман незаметно переходит в гульфик. А туда — не то, что наганы — чёрт войдет. С рогами и с копытами.
— Толково! Ты классный аналитик, Белый!
Он, слегка покачиваясь, встал из-за стола, вытянулся и неожиданно грянул троекратное «ура».
— Да, Белый. Но скажи, на кой хер диверсанту два нагана?
— Не въезжаешь? Стрелять по-македонски, с двух рук одновременно.
— Точно! Стрелять по-македонски и качать маятник.
— Ого! А ты не такой простой, каким кажешься. Дурил меня? «Петляя зигзагами».
— Растём над собой. Но только…
— Что?
— По-македонски — с одним-то патроном?
Мы грохнули — в стену застучали соседи.
— Да уж. — Он вытер слёзы тыльной стороной ладони. — Врагу остаётся лишь качать маятник.
— И уходить — влево, против почерка. Петляя зигзагами и заметая следы…
— Отмахиваясь спецгульфиком, замаскированным под карман.
Стучали уже в дверь, но мы не открыли.
Похоже, я захмелел. Не опьянел, а захмелел, как бывало раньше, в юности. И было весело. Весело, а не смешно. Это разные вещи, близкие, но разные. Рассмеяться можно от похабного анекдота или от щекотки. А веселье — состояние души, оно изнутри, от сердца. И водка здесь ни при чём. Пьяным я не был, ни в одном глазу.
— Белый, давай-ка выпьем за… за нашу единую, могучую, никем не по… никем не победючую. Чтобы всякий, кто посягнёт… или покусится…
— Давай, Костя. Стоя и до дна.
Захотелось продлить вернувшуюся свежесть чувств (не забыть про Фиделя и прочее). К тому же меня осенило стихом.