С еще лучшей стороны характеризует Шульца другое обстоятельство, едва ли не единственное в своем роде в истории всех войн, которые вело человечество. Поняв, что Канада еще не созрела для свободы и что поэтому его борьба была преждевременной, а канадские солдаты, убитые добровольцами, погибли напрасно, Шульц с беспримерной честностью и мужеством взял этот моральный груз на себя; это выразилось в прекрасном поступке: он завещал часть своего состояния осиротевшим семьям погибших канадских солдат. Подобный пример великодушия по отношению к победившему врагу — мстительному, карающему виселицей врагу — действительно нелегко найти в истории.
В этой трагедии борца самое странное то, что битву за мельницу Шульц по существу выиграл, а его противники потерпели там тяжелое поражение. Капризно извиваются и петляют пути человеческих побед и поражений!
Весть о кровавом столкновении дошла до Англии. В официальных кругах пытались заглушить ее, изобразить как пустяк; утверждали, что это вылазка пограничных бандитов. Но эти попытки не удались, остались безрезультатными. Все больше просачивалось сведений о безупречном облике руководителя восстания. Вопрос о том, каков был Шульц, приобрел вдруг важное значение в политических спорах, и, хотя реакционные круги смешивали его с грязью, встревоженное общественное мнение Англии не было удовлетворено этим — то общественное мнение, которое в критические для Британской империи моменты становилось более могучей силой, чем партии и министры, и которое лучше окостеневших мамонтов из министерства колоний поняло, чём грозит Англии политический хаос в Канаде: колония отпадает от метрополии и пойдет по стопам Соединенных Штатов.
Поэтому спустя несколько месяцев после казни Шульца английский парламент направил в Канаду лорда Дарема, которому были предоставлены широкие полномочия для расследования обстоятельств на месте и составления доклада.
Дарем не был ни слеп, ни туп; он представил смелый доклад о необходимости ликвидации бесправия в Канаде и признания ее самоуправления. Эта смелость дорого стоила Дарему: его политическая карьера кончилась, но колонию для Англии он спас. В 1840 году Канада получила основы парламентского управления — первый шаг на пути к завоеванию статуса доминиона.
Таким образом, жертва Шульца и борьба патриотов в 1837 и 1838 годах — не прошли бесследно. Шульц погиб на виселице так же, как полвека спустя погиб другой пламенный борец за свободу — Луи Риль, боровшийся за лучшую жизнь для метисов и индейцев. К сожалению, Риль не добился своего, а Шульц победил, хотя и после смерти.
36. Чудовищная алчность
Безгранична и не имеет себе равных чудовищная, поразительная хищность щук — хищность кошмарная, апокалиптическая, хищность неистовая, безумная, слепая, — щука не только пожирает других щук, но с таким же ожесточением бросается на сверкающую блесну, на плывущий кусок дерева или на руку человека. Хищность наглая, бесстыдная, ничем не сдерживаемая, без маски — щука не лицемерит, не лжет, не шутит, ее жадные глаза всегда выражают жестокость, широкая пасть олицетворяет вечный голод. Щука бросается на жертву как молния и в тот же миг пожирает ее живьем. Нападает она один раз, по обычаю всех больших хищников. Если промахнется — не преследует. Промахивается редко.
Джон рассказывает, что в озере Мармет, у которого сейчас раскинут наш лагерь, водятся огромные щуки: там живут столетние чудовища, достигающие полутора метров длины. Верю. Без особых стараний мы ловим экземпляры по 10–15 фунтов.
Странное дело: ни в озере Мармет, длиной около двадцати километров и безмерно глубоком, ни в соединенных с ним озерах, как, например, озеро Чапмен, не видно никаких других рыб, кроме щук. Одни щуки. Но еще более странно их неимоверное количество, неправдоподобное, почти чудовищное. Достаточно забросить где-нибудь удочку — в любую пору дня и при любой погоде, — как на приманку набрасывается глубинный разбойник. Здешние водоемы — это небывалые заповедники щук, подлинные резервуары хищности.
Мы ловим щук с лодки на блесну, которую здесь называют тролль. Никелированная блесна изогнута в виде пропеллера и благодаря этому вращается, поблескивая, вокруг своей оси, когда мы тянем ее за лодкой на длинном шнуре. К блесне припаян крепкий крючок. Движение и мелькающие отблески производят магическое действие: щуки с яростью набрасываются на блесну и проглатывают ее вместе с предательским крючком.