Фрост закурил.
О’Хара покосился на него и недовольно пробурчал:
— Бросай свою дурацкую привычку. Подрывает здоровье и сокращает жизнь.
Наемник посмотрел на федерального агента, и оба начали безудержно смеяться, разряжая все накопившееся в последние дни и, особенно, часы, напряжение.
— Подрывает здоровье и сокращает жизнь! — еле выдавил трясшийся от хохота Фрост: — Какая прелесть! Я служу наемником, охочусь на террористов, работаю телохранителем, получил и получаю столько ранений, что даже отставной магистр математики, вроде тебя, не подсчитает — и это чучело советует: бросай свою дурацкую привычку! Она, извольте видеть, подрывает здоровье и сокращает жизнь!..
Глава восемнадцатая
О’Хара оказался неоценим.
Он умел водить вертолет и, когда приятели угнали полицейский геликоптер-амфибию, мирно покачивавшийся посреди реки на траверзе форта Георг, блистательно доказал свое умение.
— Мы не воруем, — пояснил он Фросту, который принялся дразнить ирландца и грозно упрекать в нарушении закона. — Мы просто берем взаймы. И возвратим взятое имущество в исправном, неизменном виде.
Фрост разглядывал стелившуюся внизу местность сквозь линзы могучего бинокля, вызвав со стороны ирландца уже привычный комментарий:
— Тебе телескоп надо использовать, олух!
Знакомую воздушную базу они старательно обогнули — О’Хара сказал, что десятой дорогой, но въедливый филолог Фрост настаивал на неприменимости этой поговорки к передвижению по воздуху. Никаких признаков замаскированного бомбардировщика не было. Не замечалось и сколько-нибудь похожего на бензовоз автомобиля.
Но в первую очередь Фрост искал не самолет, и не цистерну — капитан высматривал прогалину с одиноко торчащей печной трубой, на месте, где некогда стояла деревянная хижина.
В переговорном устройстве раздался голос О’Хары:
— Я сверился со своей записной книжкой. Броневик угнали две недели назад. Некоторое время никому и в голову не приходило связывать кражу плутония с намечавшимся взрывом или угоном бомбардировщика — думали, эта сволочь попытается просто отравить воду в одном из крупных городов. Но потом…
— Потом свели концы с концами и послали тебя, — подхватил Фрост. — Однако теперь я совершенно убежден: группа Дерьмейнхофа навострилась метнуть атомную бомбу. С треском и великой помпой.
— Да, пожалуй. И обеспечили себя, выродки, всем необходимым. Бомбу-то изготовить, в сущности, — раз плюнуть. Любой мало-мальски одаренный студент, окончивший четыре курса на физическом факультете в порядочном колледже, сумеет это сделать. Немного труда и терпения — вот и все!
— Куда? — спросил Фрост.
— Что “куда”? — не понял О’Хара.
— Куда ее, по-твоему, намерены сбросить?
— Н-ну… По моему разумению, где-то в Канаде. Здесь полно заманчивых мишеней. Торонто, к примеру. Или Монреаль.
— Хм! Или Вашингтон, округ Колумбия. Или Нью-Йорк. Тамошние небоскребы чудо как хороши для атомного удара. Представляешь обрушившийся Эмпайр-Стэйт Билдинг? А рядом — еще, и еще… Кегли, да и только!
Ирландец выругался.
— Но для такой пакости нужна очень мощная бомба. Водородная. Нет, у гадин достанет времени и средств изготовить лишь маленькое — относительно маленькое — устройство.
— А это значит, им потребуется относительно важная цель, — мрачно сказал Фрост. — И очень удивлюсь, ежели, обладая чудом техники: самолетом, невидимым для радаров, небольшим, подвижным, они упустят свой шанс.
— Да уж… — отозвался ирландец. Затянувшееся безмолвие прервал Фрост.
— Но только, мой милый, не будут жертвами ни Торонто, ни Вашингтон!
— Прости?..
— Я ведь уже сказал: имея маленькую бомбу, следует выбирать исключительно большую цель. А имея новейший американский бомбардировщик, обладающий огромной дальностью полета, незримый для электронных устройств — любых устройств… А впридачу имея психологию коммунистического убийцы-террориста… Какую цель выбрал бы ты сам, а?
— Не понимаю.
— О’Хара, думай! Математик несчастный! Сколько горючего вмещают баки “Нетопырям?
— Откуда мне знать?
— Получается, величина “икс”. Но, исходя из естественных соображений, резонно предположить: основного запаса “Нетопырю” должно хватать по меньшей мере на три тысячи миль. По самой малой мере… И будь покоен, террористы позаботились наполнить баки перед вылетом по самое горлышко…
— Хм! — сказал О’Хара.
— Итак. Дано: величина “икс”, безусловно достаточная, дабы разбомбить любой из крупных североамериканских городов. Но где-то в лесу, в тайнике, прячут величину “игрек” — бензовоз, и не маленький, будь покоен.
— И?.. — спросил О’Хара.
— Ох уж, эти математики, — вздохнул Фрост, не отрываясь от бинокля. По-прежнему, ни малейших признаков печной трубы на прогалине. Только тусклые пространства облетевших лесов, серые пятна полей, свинцовые ленты рек и серебристые пятна озер.
— Самолеты подобного типа всегда оснащаются навесными баками. Радиус действия увеличивается во много раз. Воздушные заправщики — не для таких машин, как “Стеле” или “Нетопырь”. Эти бомбардировщики должны быть полностью автономны, самодостаточны. Как атомные субмарины!
— Так ведь машину выкатили без дополнительных баков! — не понял О’Хара.
— Имея при себе доктора Чильтона, можно изготовить нужные баки самим. Теперь внимание, о математическое светило. Икс плюс игрек равняется зету. Чему равняется “зет”?
— Он равняется Москве! — ужасным голосом сказал О’Хара.
— Не зря получил магистерскую степень, — столь же угрюмо промолвил наемник. — Вот зачем угнали бензовоз. В баках достаточно топлива, чтобы достичь Майами, Лос-Анджелеса, даже Рио-де-Жанейро — но только не цели в Советском Союзе. Теперь же голубчики намерены сняться, пересечь полярную шапку и взорвать хлопушку где надо. Будь покоен, действовать станут сообразно военным стратегическим рекомендациям. Перелет через полюс и — бац!
— Постой, — сказал О’Хара, — но ведь люди Баадер-Мейнхофа, подобно всем левым террористам, живут на деньги советской разведки… Зачем же им рушить собственную кормушку?
— О, Господи! — вздохнул наемник. — И это — светило ФБР! Сверхсыщик! Человек, имеющий доступ ко всем отчетам и картотекам! Даже, черт возьми, к моему личному делу… Эти ублюдки расплевались с большевиками, обиделись, когда их начали официально поносить русские газеты! Да и размеры помощи, насколько могу судить, в последнее время сократились…
— Верно. А ты откуда знаешь?
— Я не знаю наверняка. Просто привык думать и сопоставлять. Разбомбив Москву, эта сволочь почти неминуемо начнет мировую войну. Третью мировую. А затем уляжется в убежищах и примется надрывать животы, хохоча от восторга. При нынешних международных отношениях, сам понимаешь, иного исхода ждать очень тяжело. Ибо советское руководство никогда не отличалось ни умом, ни избыточным терпением.
— Но что же потом?
— Потом наступит великолепная, просто идеальная обстановка для бандюг подобного склада и пошиба. Хаос, разруха, всеобщее смятение и растерянность! Вот когда они порезвиться смогут!
— Безумие, — сказал О’Хара.
— Да. Если бы ребята не были безумными, то не были бы и красными.
Ирландец зарычал и умолк.
Как ни странно, первым обнаружил останки хижины О’Хара, смотревший невооруженным глазом. А шаривший вокруг линзами цейссовского бинокля Хэнк Фрост проглядел нужное место…
Ирландец описал широкий, медленный круг, поднял большой палец, убавил обороты двигателя.
Завис прямо над почернелой от времени печной трубой. Потом уклонился в сторону и мягко посадил вертолет футах в тридцати от давным-давно потухшего очага.