— Захарченко, оставь ты его в покое, — сказал Кузакин. — Давай, Саша, наливай еще по одной.
Полещук, разливая водку по стаканчикам, вопросительно посмотрел на Хушвахтова, самого старшего по возрасту. — Будете? — Тот молча кивнул. Захарченко радостно ухмыльнулся:
— Сало, значит, харам, а водку можно? Тоже мне мусульманин!
— Про водку в Коране ничего не сказано, — ответил Хушвахтов с серьезным выражением на круглом лице. — Только про вино…
Полещук посмотрел на открытую настежь веранду. За зелеными кустарниками виднелась лента шоссейной дороги, а за ней сине-голубыми кусками — море. Действительно, курортное местечко эта Рода. Красивое и тихое.
— Поехали, парни! — прервал религиозную полемику переводчиков Кузакин. — За нас!
— Кузакин, а Кузакин, — просяще сказал Захарченко, повернувшись к старшему переводчику. — Спой нашу, любимую. Ну, пожалуйста, Кузакин.
Полещук с интересом посмотрел на Кузакина. Тот встал, откашлялся, подмигнул коллегам, набрал в грудь воздуха и громко запел неожиданно густым баритоном: „Коплю сертифика-а-а-ты я с желтой полос-о-о-й! Коплю сертифика-а-а-ты…“
Внезапно страшный грохот ударил по барабанным перепонкам переводчиков. Полещук рванулся на веранду, не слыша крика Кузакина: „Стой! Куда!“. На лужайке перед коттеджем Полещук увидел фонтанчики земли, видимо, выбиваемые очередью из скорострельной авиационной пушки. Раздалось несколько взрывов. Запоздало заработали крупнокалиберные пулеметы ДШК воздушного прикрытия. Пара израильских „Скайхоков“, сверкая плоскостями, набирала высоту и уходила в сторону Синайского полуострова.
Из соседних коттеджей выбежали бригадные советники и, оживленно переговариваясь, смотрели в направлении невысоких гор. Там, в отдалении, громыхали взрывы, в воздух поднимались клубы черно-серого дыма.
— ПВО бомбят, — сказал подошедший к Полещуку Кузакин. — Радиолокационную роту.
— Далеко отсюда?
— Километров пять-шесть. Вот суки! Какую песню испортили, чуть по нам не долбанули… Пара ракет и очередь — это мелочь, демонстрация…
— Саня, а где авиация? Зенитные ракеты? Мы же их до хера египтянам поставили.
— А х…й знает, — Кузакин от огорчения плюнул на землю. — Пошли водку допивать поскорее. Хабиры сейчас набегут: свяжись с Каиром, поехали в бригаду… В общем, обычная история.
В комнате никого не было. Кузакин и Полещук посмотрели на стол. Один стаканчик был опрокинут, на полу осколки тарелки с рассыпавшимся рисом. — Слава Аллаху, водка цела, — сказал Кузакин и оглядел комнату. — Куда бойцы-то подевались? — Из-под кровати послышалось сопение, зашевелилось покрывало, и оттуда с трудом стал выползать Захарченко. Лицо его было бледным и грязным от пыли.
— Ну, ты даешь, Захар! — удивился Кузакин. — Как ты под койку забрался? С твоей-то комплекцией? — Кузакин громко заржал. Полещук тоже засмеялся. Захар стал на карачки, затем выпрямился. На его лице появилась кривая ухмылка, руки заметно дрожали.
— А где наш Хушвахтов? — Кузакин заглянул под вторую кровать. Там никого не было. — Ладно, найдется. Давайте за стол. Ждать не будем.
Расселись по прежним местам, и Полещук разлил по стаканам „Столичную“.
— За твое боевое крещение! — произнес Кузакин и чокнулся с Полещуком. — Захар, перестань дрожать! — Добавил он, увидев, как мелко трясется стаканчик в руке Захарченко. Все выпили.
Полещук не стал уточнять, что так называемое боевое крещение он принял раньше, что был награжден медалью за свою работу в экстремальной обстановке, когда группа советских инженеров и техников под интенсивным артобстрелом монтировала зенитно-ракетное оборудование в зоне канала.
…Ни советники, ни переводчики 9-й пехотной бригады, разумеется, не знали, что день приезда Полещука совпал с началом очередного этапа масштабной военной операции ВВС Израиля под условным наименованием „Боксер“. Всего за пару дней израильтяне уничтожили шесть батарей зенитно-ракетных комплексов С-75, пять радиолокационных станций раннего обнаружения, сбили семь египетских МИГов, разгромили с десяток позиций артиллерии. Потери египтян в живой силе составили не меньше двух сотен человек убитыми. Господство Хель Авира в воздухе Египта стало полным.
Генерал-полковник Катушкин молча стоял у карты Египта. За длинным столом в виде буквы „Т“ сидели генералы-советники в видах вооруженных сил Египта и родах войск. Лица генералов были заметно удрученными, некоторые курили.