Выбрать главу

— Ты что, никогда не видел, как они играют?

Фёдор закрыл рот. По всей вероятности, даже захлопнул с характерным звуком. Девичий голос вернул его с ночных небес в лодку. Перед ним стояла Ева, профессорская дочка, белая кость, единственная пассажирка их судна. Честно говоря, слухи о её красоте Фёдора совсем не волновали — подумаешь, ей ой как далеко до его Вероники, худовата больно, да и вообще…

— Тебе-то какое дело? — Фёдор исподлобья посмотрел на девушку. Он постарался, чтобы его голос прозвучал независимо, но, возможно, несколько с этим перегнул.

— Никакого, — девушка пожала плечами. — Просто я хотела сказать, что ты молодец. Но вовсе не предполагала, что ещё и грубиян.

Фёдор почувствовал, как его начинает заливать смущение. Он совсем не собирался её обижать, если и вышло, то случайно. Однако… Эта манерная принцесса видела сейчас, как он, словно болван, с отвисшей челюстью пялился на небо. Судя по улыбке, её это зрелище позабавило, жаль только, что слюна с уголка рта не свисала. Конечно, чего б не поиграть с городским дурачком?!

— Прости, — промолвил Фёдор. И вдруг… Он совершенно не понял, как и почему выпалил следующую фразу: — Просто у меня уже есть девушка.

— Чего? — изумилась Ева. — Ну, ты даёшь… Вот до этого мне точно нет никакого дела.

Теперь Фёдор смотрел на неё, хлопая глазами, уши у него уже, наверное, покраснели. Ну что он за дурак?

— Я хотел сказать…

— Ты уже сказал достаточно, — остановила его Ева.

Собралась повернуться, чтобы уйти, и в этот момент лёгкий холодок коснулся лица Фёдора. И на мгновение, всего лишь короткое мгновение, но от этой спокойной радости не осталось и следа. В горле юноши что-то перевернулось с хриплым свистом, когда он поднимал руку, выставив вперёд указательный палец, и перед глазами промелькнули, смешавшись, белый кролик в дубнинском трактире, когда зверёк зашипел на него, приподняв губу и обнажая мелкие, но неестественно острые зубы, глаза Евы, когда она ему кричала что-то несколько минут назад, ищущий взор Второго и ещё что-то, чего ему очень не хотелось бы видеть, но о чём он непостижимым образом знает, и… всё прошло. Ночь снова казалась тихой, умиротворённой. Лишь этот холодок пока не развеялся окончательно, он все еще витал где-то там, над тёмной водой.

— Что с тобой? — Ева, склонив голову, смотрела на юношу. Она готова была предположить, что тот всё ещё издевается над ней. Если это так, то он, конечно, конченый придурок! — но даже масляного света фонарей оказалось достаточно, чтобы заметить, как юноша побледнел.

— Там, — прошептал Фёдор, указывая по курсу лодки, — впереди.

Но вот и холодок развеялся окончательно. Батя прав, и Кальян, и Хардов — река Сестра действительно хорошее место, все они правы, и по мере приближения к реке никакие ночные страхи не могли задерживаться здесь надолго. Юноша чуть отклонился в сторону, чтобы гребцы не загораживали ему то, что он заметил.

— Капитан, — ровным голосом позвал Фёдор, — по-моему, мы здесь не одни.

Теперь и Кальян присоединился к Еве, пытавшейся разглядеть, на что указывал Фёдор. Здоровяк, приподняв весло, развернулся вполоборота по ходу движения судна; какое-то время он молчал, потом покачал головой:

— Ничего не вижу.

— Может быть, какое-то бревно, — произнесла Ева. — Нет, не могу различить.

— Мальчишка прав, — услышал Фёдор. Хардов пристально глядел на него. — Там лодка на тёмной воде.

Юноша потупил взор: гид по-прежнему стоял у мачты спиной к ходу движения. Мунир на его руках успокоился, прикрытый полой плаща, и Фёдор готов был поклясться, что Хардов даже не оборачивал голову.

— Я знаю этого попрошайку, — сообщил гид. Его рука бережно коснулась головы ворона и двинулась дальше, пройдя над крыльями. — Только не вступайте с ним в разговоры, ему лучше не знать ваших голосов. Предоставьте дело вести мне.

Фёдор проследил за рукой Хардова. И вдруг понял, что гид не просто гладит птицу, движения были несколько иные. «Ты лечишь своего ворона, — подумал юноша, — так? Помогаешь ему продержаться до того места, где Муниру будет оказана настоящая помощь? Кто же ты такой на самом деле, Хардов? И если на канале есть место, способное излечивать, почему же ты не хочешь там отдохнуть? Может, ты оттуда, может, там твой дом, из которого ты когда-то ушёл, как сейчас я бросил свою милую Дубну?»

Опять вопросы. Их становится всё больше. И от них становится всё беспокойней.

— Ева, вернись в каюту, — услышал Фёдор голос Хардова. — Пока я переговорю с одним старым знакомым. — Девушка собралась что-то возразить, но Хардов, теперь уже мягко, остановил её. — Так надо, милая.