«Это что-то не то, чем кажется?» – вдруг подумал Нил-Сонов. И тут же поморщился: это могло ничего не значить. Вообще ничего. Случайный выстрел, к примеру, и попытка скрыть следы конфуза. Выстрел, не связанный с ночными событиями.
«Неверная мысль. Всякое бывает, конечно, только первоклассные гиды обычно не палят случайно по стенам в помещении, переполненном людьми. А учёным оружие не выдаётся».
Нил-Сонов чуть склонил голову. Тяжёлая бункерная дверь цела, а лодки Николая нигде нет. Перевёл взгляд на друга, который теперь был мёртв, почему-то на его руку с изувеченным большим пальцем, которую недавно держал в своей. Тварь проникает в сторожку, убивает и уходит. Всё так. Кроме одного нюанса: кто-то ковырялся в стене. И унёс с собой пулю.
Зачем? О чём в этом месиве могла поведать маленькая пуля калибра 7,62?
– Несоответствия, – хрипло пробормотал Нил-Сонов.
Какая-то смутная тёмная мысль попыталась постучаться ему в голову, но следом он услышал взволнованный голос Кондрата:
– Нил, этот пацан, Алёшка…
– Что?!
– Живой. Состояние критическое. Не знаю, протянет ли до вечера. Но пульс прощупали.
Глаза у Нил-Сонова на мгновение сузились. Живой… Если вытянет – повезло парню. И хоть какая-то зацепка. Но… О чём он только что думал? Кроме того, что забрать их с собой не сможет; в лодке не хватит места для живой и мёртвой смены, хоронить придётся здесь… О чём?!
Он кивнул:
– Хорошо. Попытаемся довезти. Здесь парню не помочь. Получается, времени в обрез.
Нил-Сонов вышел из Весёлой строжки. Солнечный свет ослеплял. Он должен успеть что-то сделать. Что-то ещё.
Сказал:
– Но остальных надо похоронить. Со всеми почестями.
– Конечно, – откликнулся Кондрат. – И ещё, Нил. Одного найти так и не удалось.
– В смысле?
– Проверили по списку смены. Всё обыскали – нигде нет.
– Кого? – спросил Нил-Сонов чуть осипшим голосом. Почему-то подумал, что, наверное, знает ответ. Ощущение тошноты вернулось.
– Одного из учёных. – Кондрат говорил ровным голосом. – Лазаря.
Глава 2
Странная находка
Они стояли на корме и смотрели, как мост, очерчивающий границу негостеприимных Пироговских морей, оставался далеко позади. Гиды нарекли его «мостом Учителя», но Петропавлу не нравилось это название: к чему давать местам гибели имена тех, кто нам дорог? Да только теперь всё менялось, и это плохое, тёмное, вероятно, самое трагичное место на канале несло в себе искру новой надежды.
И всё же, что там произошло? Что именно? Ева пока не готова говорить. Так, только в самых общих фразах («Теперь всё хорошо»), хотя очевидно, что напряжение, эта сжатая пружина внутри, наконец отпустило девушку. И впервые за всё время на её щеках появился здоровый румянец.
«Она спасла нас. Я услышал её сердце. Но я вернусь за Хардовым», – вспомнились последние перед расставанием у Тёмных шлюзов слова Учителя о Еве. А когда обнял на прощание, шепнул: «Береги её. И храни тайну».
Петропавел снова бросил короткий взгляд на девушку. Только что она вновь спасла их. В отличие от команды, старый гид был уверен в этом наверняка. Он видел, как начиналось нападение, о котором предупредила Ева. Девушка не знала, что им уготовано, – лишь страх, отчаяние и ночные кошмары. А Петропавел видел, как из-за моста на них стеной надвигалась бурлящая волна черноты. Он так и не смог определить, чем оно было. Похоже на блуждающий водоворот, только старый гид знал, что это не так. И ничего подобного не встречал прежде, лишь силы заканчивались с каждым мгновением. Слышал ли он гибельный зов, который не спутать, который всегда ждал на границах тьмы? Неизвестно. Голос Евы вывел Петропавла из рокового оцепенения: «Поворачивайте немедленно! Туда нельзя!» И то, что он успел уловить в глазах девушки, оказалось красноречивей любых криков. Тут же дал команду гребцам на смену курса. Нос лодки начал отворачивать, а Ева бросилась к Петропавлу, простирая перед собой руки. Он сделал шаг к ней навстречу, потом ещё один, и вот девушка была уже совсем рядом… А потом что-то произошло. Евы перед ним не оказалось. Лишь ледяное дуновение прошло сквозь тело. Но и что-то ещё поменялось. Словно из вашей жизни похитили несколько секунд или мгновений. Ошеломлённый, Петропавел вздрогнул. Обернулся. Ева стояла на носу лодки, сосредоточенная, и на щеках её теперь играл этот самый румянец.
У Петропавла дёрнулась скула – никогда не замечал за собой подобного. Чуть запершило в горле.
– Что случилось? – хрипло произнёс он.
Надвигающейся стены тьмы прямо по курсу больше не было. Сразу же старый гид сделал ещё одно открытие: задышалось значительно легче, неимоверное напряжение вокруг таяло.