Глашатай вздрогнул от неожиданности, услышав этот торжественный звон, напоминающий погребальный колокол. «По ком плачут гонги?» — подумал он, боясь конкретизировать свою мысль.
Лорд опять засмеялся, потирая руки. Он много смеялся в этот день, глашатай мог быть доволен — он смог развлечь господина.
— Гонки еще не закончены, — Лорд давился своим скрипучим смехом, захлебывался словами. В углах рта показались капельки слюны, которые он небрежно стер ладонью. Глашатай недоуменно посмотрел на своего господина. С его точки зрения все уже практически завершилось. Нижнему оставалось только пересечь канал без всяких помех. Он уже обогнул горящие «Метеоры» и приближался к середине канала. Да, конечно, этот заплыв в ядовитой воде не пройдет для него даром, но зато он заслужит право на жительство в Верхнем Городе для себя и своей жены. А это право стоит того, чтобы немножко пострадать.
Человек доплыл до середины канала и остановился. Приподнявшись в воде, он торжествующе взмахнул рукой и что-то крикнул. В толпе раздались аплодисменты и смех. Девушка подпрыгивала на месте, из-под каблуков ее туфель летели щепки прогнивших старых досок, она махала обеими руками и невнятно кричала на одной торжествующей тонкой ноте. Из-за поворотов Канала вылетело сразу четыре «Метеора», по два с каждой стороны. Резерв. Тот самый резерв, о котором как-то все забыли, потому что еще не было гонок, где он бы понадобился. Толпа застыла, залитая льдом, обратившись в статуи. Девушка еще кричала, не понимая происходящего, но ее крик утратил торжество, превращаясь в визг испуганного животного. Пловец задрожал, оглядываясь. «Метеоры» расходились веером по Каналу, охватывая смертоносным кольцом то место, где находился человек.
Он разом потерял самообладание, заметался в поисках выхода, рванулся к берегу, но сразу два судна отсекли ему путь к отступлению.
— Хорошие гонки! Ах, какие хорошие гонки! — скрипел Лорд, барабаня пальцами по резному подлокотнику кресла. — Ты видишь, глашатай, как страх лишает разума?
Глашатай видел, как мечущийся человек попытался нырнуть, но у него не получилось. Похоже, что просто перехватило дыхание, сжимая горло беспощадными щупальцами ужаса. Кепка, недавно сдвинутая жестом победителя, беспомощно упала, поплыла по воде, присоединяясь к разнообразнейшему мусору, расцветившему Канал. Глашатай опять ощущал, как размягчается каждая его кость, словно на них капнули ядом, а цепкий страх вползает в сердце и давит на него неясным предчувствием беды. Если бы пловец не был так ослеплен страхом, он, может быть, смог бы найти выход. Если бы он не был так уверен в своей безопасности, а потом так внезапно не сдернут с пьедестала удачи появлением очередных охотников, он смог бы доплыть. Но Лорд был прав — страх всегда лишает жертву разума, отсекая пути к спасению, перерезая разом все нити жизни.
Что-то чавкнуло негромко в наступившей ватной тишине, окутавшей площадь, да закричала тоненько и жалобно девушка на причале. Пловец еще взмахивал руками, тело пыталось плыть, не поняв, что уже разрезано пополам. Наконец, судороги прекратились, и человек успокоенно закачался на темной воде, раскинув руки и глядя в серое небо стеклянными глазами.
— Гонки окончены! — деревянным голосом объявил глашатай.
— Да, — хрипло квакнул Лорд. — Ты прав, гонки окончены. Теперь нужно позаботиться о проигравшем.
— Каким образом, мой господин? — глашатая почтительно склонился над креслом Лорда, заглядывая в глаза своего господина.
— Нужно достать из воды тело для захоронения, — пояснил Лорд, облизнув губы и со значением глядя на своего слугу.
— Вам достаточно только распорядиться, — глашатай упорно не желал понимать, что имеет в виду Лорд, так многозначительно ему подмигивая.
— Разумеется, мне достаточно только распорядиться, — Лорд хихикнул. — Вот я и распоряжаюсь.
Принеси мне останки пловца.
— Я? — глашатай отказывался верить в этот приказ. Этого просто не могло быть сказано, ведь Лорд знает, что он едва умеет плавать, кроме того, он же — глашатай, а хорошими глашатаями не разбрасываются. Внезапно он вспомнил, что недавно Лорду подарили мальчика. Это был незначительный подарок и мелкое событие, которое не отложилось в памяти. И тем не менее, существование этого мальчика только подтверждало приказ Лорда. Дело в том, что голос ребенка был сравним по силе с голосом самого глашатая, а мальчишке было только десять лет. Через несколько лет его силы только возрастут. А Лорду не нужны два глашатая. Он представил, как в его маленький домик входит чужой человек, а жена с детьми, собрав в узелки все, что только смогут взять с собой, медленно бредут по дороге, соединяющей Верхний Город с Нижним. Он представил искалеченный труп своей дочери на какой-либо из свалок Нижнего города и побелел, чувствуя рвотный спазм.