— Так что даже если бомба взорвалась бы, — говорила Джоан, — это бы роли не сыграло. Нановирус уже обезвредили… Максвелл, как ни парадоксально.
— С некоторой помощью прессы и «Шин Бета», — сказала мать Джоан. — И хорошо, потому что, если бы они этого не сделали, во время землетрясения канистра бы упала, так что взрыв не взрыв…
— То есть все, что я сделала, ни на что не повлияло.
— Для чернокожих — нет. Но, предотвратив взрыв, ты сэкономила Гарри Ганту миллионы на ремонт небоскреба.
— И ты все же убила Майстербрау, не забывай, — добавила Змей.
Окна бара выходили в сад с бассейном, в котором довольно кружил серый акулий плавник. За столиком у воды сидели мужчина и женщина. Женщина была с короткой стрижкой «под пажа», в ниспадающей черной накидке и с золотой брошью в виде доллара над сердцем. Мужчина — с длинными кудрями, в рубахе, сшитой из кусочков американского флага; три верхние пуговицы были расстегнуты, обнажая волосатую грудь и пацифик на серебряной цепочке.
— А почему Эбби Хоффман сидит с Айн? — поинтересовалась Джоан.
— Общественная работа, — сказала ей мать.
— Общественная работа?
— Он покончил с собой. Самоубийцы получают миллиард часов общественных работ.
— Что за работа?
— Психотерапия. Ему дали задание развить у нее чувство юмора.
— Линдон Джонсон[326] и гремучая змея сидят на заборе, — говорил Эбби Хоффман. — Змея поворачивается к Линдону и говорит…
— Нет, — перебила его Айн Рэнд.
— Что?
— Змеи не разговаривают.
— Ну да, я знаю, но…
— К тому же маловероятно, что президенту Соединенных Штатов разрешат подвергать себя такой опасности, как сидеть рядом с ядовитой рептилией. Да рациональный человек и сам на такое не пойдет — хотя, конечно, не сказать, что зодчих государства всеобщего благосостояния стоит считать рациональными людьми. Но…
— Ну да, — сказал Эбби, — но понимаешь, это анекдот? Он не должен быть абсолютно осмысленным, по крайней мере — завязка. На самом же деле доля абсурда лишь делает его смешнее. — Айн скептически посмотрела на него. — Ну так вот, — продолжал Эбби. — Линдон Джонсон с гремучей змеей сидят на заборе…
— На каком именно заборе?
Змей покачала головой.
— Я рада, что не сама нанесла себе смертельные ранения.
— Змей, — поинтересовалась Джоан, — а ты насколько серьезно была ранена?
— Я сижу тут, а ты еще спрашиваешь?
— Но куда тебе попали? Что за раны?
— Пуля пробила ребро с левой стороны, проковыряла отверстие в легком и укусила за селезенку. Я потеряла много крови.
— Но позвоночник не пострадал? Сердце не тронуто?
— К сожалению, нет. В таком случае было бы не так больно и все кончилось бы куда быстрее.
Джоан посмотрела на подругу.
— Можно пожить без селезенки, ты же знаешь. Такое бывало.
— Бывало, — согласилась Змей. — Но, похоже, не мой случай.
— Нет, я к тому, что ты все еще в силах чудесным образом поправиться. Тебе же не голову отрубили…
— Погоди-ка, — сказала сестра Эллен Файн. — Что это еще за речи про поправиться?
— Мы могли бы вернуться, — сказала Джоан. — Вдвоем — и я, и Змей. Ведь на этом все может и не кончаться. Мы могли бы вернуться.
— Джоан… — Мать вздохнула. — Джоан, ты умерла.
— Я могу поправиться!
— Тебе откусили руку…
— Такое человек может пережить. Змей пережила.
— Не без помощи, — ответила Змей. — И я не застряла в подвале.
— Насчет подвала не беспокойся, — сказала Джоан. — Из него я выберусь.
— Как? — поинтересовалась мать.
— Ну, может, от землетрясения открылись ворота. В то время я этого не заметила, поскольку была не в себе, но…
— А что, если не открылись? Что, если наоборот — их завалило еще больше?
— Выберусь через дыру, которую Майстербрау проделала в полу.
— Там же акулье тело.
— Подвину.
— Одной рукой?
— Термитный взрыв уничтожил все ее кишки. Что там от нее осталось?
— Ага. А если тебе удастся выбраться из дыры, что дальше? Ты ведь снова окажешься в канализации. Если ты до этого не могла выбраться через люк, как ты сделаешь это теперь?
326
Линдон Бейнс Джонсон (1908–1973) — 36-й Президент США от Демократической партии (1963–1969).