– А потом пропала, – обескураженно произнёс я. – Выходит, я всё это время общался с компьютером?
– Ну что вы, – покачал головой профессор. – Это живое, разумное существо – полная копия сознания Нади. То, что она находится в электронной форме, совершенно не делает её какой-то бездушной программой. Если отключить ячейку сознания от живого тела, оно будет выглядеть не намного лучше груды компьютерного хлама. Поэтому оболочка вовсе не важна.
– Metal Child, – пробормотал Алик задумчиво. – Готов поспорить, этот ник она взяла уже, будучи в компьютере.
– Так и есть, – кивнул Руденко. – Мы договорились, что получив доступ к интернету, она не станет распространять секретные данные об экспериментах. Metal Child уверяла, что ей будет достаточно обычного сетевого общения. Она не изменяла этому принципу, пока не познакомилась с вами, Константин. А теперь будьте добры рассказать мне о содержимом файлов, которые изъяла киберполиция. Китайская разведка не смогла достать копии, поэтому пришлось искать вас самих.
– Это ваши люди стреляли в киберполицию? – поинтересовался Алик.
– Да, – профессор нахмурился. – Думали забрать вас прямо из машины, но вы заставили моих китайских друзей поиграть в догонялки.
– А как вы нас вообще нашли? – продолжил расспросы мой старший товарищ.
– Это вы меня нашли, – усмехнулся профессор. – В сети уже давно существует форум с встроенной программной ловушкой, на нем можно увидеть фото коллектива лаборатории и немного информации обо мне. Мы отследили район, откуда поступил поисковый запрос по мою душу, и исследовали записи с видеокамер в квартале. Вручную просмотрели все записи. Иногда китайцы радуют меня своим трудолюбием, потому как программы распознавания лиц вас не обнаружили.
– Вот чёрт, это я не предусмотрел, – Алик откинулся на спинку стула. – Ваш проект настолько меня удивил, что я, несомненно, готов помочь. Костя, ты как, согласен?
– А почему Надя назвала вас предателем? – спросил я у Руденко.
– Понятия не имею, – спокойно ответил профессор. – Она прекрасно знала, что я работаю с Китаем, и смысл этой фразы мне абсолютно неясен. Раньше она была не против.
– Странно, – сказал я. – В файле, который она мне прислала, был код из единиц и ноликов. Мы с Аликом не смогли его расшифровать.
– Какой длины был этот код? – Руденко возбуждённо сверкнул глазами.
– Двести с чем-то знаков, – припомнил Алик. – Если там и есть какое-то сообщение, то оно довольно короткое.
– Отлично! – профессор что-то проговорил по-китайски. Чен тоже вскочил и затараторил в ответ.
– Скорее всего, адрес пустой ячейки, – наконец пояснил Руденко, переговорив с китайцами. – Не могу только понять, почему она дала его тебе, Костя. Где же этот файл, Алик, давайте скорее на него посмотрим!
– Он на моём ноутбуке, – ухмыльнулся старый хакер. – Кстати, пусть ваши специалисты оставят попытки его взломать. Вы можете безвозвратно потерять файл, у меня там стоит система защиты от подобных случаев.
Переводчик китайцев шепнул что-то на ухо Чену, и китаец, достав смартфон, стал куда-то звонить, видимо, чтобы сообщить, что ноутбук лучше пока не трогать. Лицо китайца внезапно омрачилось – он гневно взглянул на Алика и выдал несколько слов на своем языке.
– Данные ноутбука стёрлись: сработала защита, – сказал переводчик.
Руденко удивленно посмотрел на Чена и разразился длинной тирадой на китайском. Он даже гневно стукнул по столу кулаком, и было видно, что китаец заметно побледнел.
– И что теперь делать? – профессор зло уставился на нас, и мне стало не по себе.
Я лихорадочно соображал пару минут и вспомнил про Дауншифтера.
– Копия файла сохранена в надежном месте, – сказал я. – Давайте поступим так: вы обещаете не причинять нам вреда и отпускаете на все четыре стороны. А я взамен отдаю вам файл.