— Идиот! — говорит. — Где ты получил светское воспитание? И за лошадью ухаживать не умеешь!
Закипело у меня в душе святое негодование, однако смолчал.
Взял он у меня уздечку из рук.
— Подставляй, — говорит, — голову.
И сейчас же надел на меня вышеназванную уздечку. Совершенно запряг меня в буквальном смысле этого слова. Заплакал я от обиды, ощутив во рту удила. Даже грызу удила эти со злости. А он смеется.
— Так, — говорит, — надо всегда дураков обучать.
И после этого случая решился я на окончательное бегство. Медлить не стал — собрался в одну минуту. Вечерком, когда потемнело, пробрался я по задворкам в поле. И ах как опьянила природа! Дышу не надышусь воздушным океаном. И травы уже повсюду благоухали. Совершенно цветочный одеколон! И почему это всегда весной душа издает звуки? Вроде струн эти звуки и на манер гитарного строя. Сама ли она их издает? Или еще кто-нибудь участвует в этом?.. Неразрешимый вопрос. Одно лишь понятно — нечеловеческие звуки. И в тот вечер слышал я звуки души…
Вот уже и хутор помещичий остался сзади. Еле слышно вороны кричат. Всегда они кричат перед зарей. А я уходил все дальше и дальше. Как позабыть драматический эпизод? Даже теперь иногда увижу ворону на дереве и сейчас же так ясно вспомню всю прошлую жизнь и помещика. И наоборот — встречусь за границей с помещиком, вспомню непременно ворон перед закатом и вообще давнюю атмосферу…
А между тем очень неаккуратно жизнь со мной поступила. Как остался я без всяких занятий, то стал бродяжничать. Днем где-либо хлебца спрошу, а на ночь в стога забираюсь. Опасался я главным образом полицейского режима. И сам все на запад двигался — чувствовал там настоящую колыбель для народов. Иногда на работу короткую нанимался на виноградник. Денег хотелось скопить немного. И как собрались у меня деньги, купил я пассажирский билет третьего класса. Расспросил перед этим у одного рабочего человека, как проехать к границе. К немцам хотел я пробраться. И уж не буду таить — рисовалась брачная обстановка. «Что ж, — думаю, — за жизнь в холостом состоянии?» И годы летят, лысеть я начал в то время. А жену себе представлял из немецкого рода, аккуратненькую такую барышню и чтоб дом содержала в культурном виде… Умилялся от мыслей!
Между тем приехал я в один городок на самой границе. Вышел потихоньку со станции и не знаю, куда идти. Тут вдруг подходит ко мне седенький человек, и лицо у него худое, все сморщенное, в кулак.
— Простите, — говорит. — Кажется, мы с вами к одним берегам направляемся. По виду вы русский.
Действительно, в изорванных я был штанишках, и нетрудно было меня вовсе признать.
— Вы не ошиблись, — говорю. — А только разве поблизости находится море?
— Нет, — говорит. — Это я так фигурально сказал. Насчет границы вам намекаю.
Полюбопытствовал я, понятно, какая страна по соседству. И уж тут он мне рассказал поразительные известия.
— Чехия, — говорит, — эта страна называется. И надо ехать обязательно в Прагу. Всем, например, даются деньги, кто только желает. Если ты, скажем, казак, то получай немедленно деньги. А если калмык — и то не беда. Лишь бы из Русского государства. И все обучаются в школах. Сидят себе преспокойно и книжки читают.
— Да ведь это же рай! — говорю.
И даже от радости прослезился. А старичок продолжает:
— Сын у меня в Праге профессором. От него я письмо получил недавно. «Приезжайте, — пишет, — папаша. Будете здесь учиться. Деньги вам будут платить, и сможете, кроме того, поправить свое физическое здоровье».
Рот я раскрыл, слушая подобные речи. И загорелось во мне:
— Перейдем сейчас же границу.
— Нет, — говорит, — нельзя. Надо тьму подождать.
И как дождались мы тьмы, двинулись потихоньку к границе. Оглядываемся по сторонам, того и гляди на стражу наткнешься. И уж конечно Бог нас хранил в дороге. Прошли мы преспокойно по кукурузному полю и вышли в лощинку. Вижу, огоньки впереди мигают — не то деревня, не то город на горизонте земли. А старичок говорит:
— Заграничный это город. По карте я утречком рассмотрел. — И сейчас же руку протягивает. — Разрешите поздравить с благополучным приходом.
Пожал я, понятно, протянутую руку.
— Спасибо, — говорю. — И вам того же желаю. — И потом спрашиваю: — Скажите, коллега, есть ли в Праге научная аудитория? Статистику мне желательно изучить.
А он удивился:
— Что вы, коллега? Машины надо изучать в настоящее время. Сеялку, например, или веялку изучайте и вообще технологический институт.