Хочу убежать. Потому что весь мой монолог особо не затрагивает жестокого парня напротив.
Он — безжалостный, бескомпромиссный и сейчас нестерпимо чужой…
От него мороз по коже. Не выдерживаю зрительного контакта. Отворачиваюсь.
Первые шаги по направлению к лифту даются тяжело, слышу цоканье каблуков по мраморному полу. Этот звук кажется излишне громким.
В груди болит, и рвано бьется сердце. Тело горит, пылает, а в животе ощущается нестерпимая пустота.
Кто же я для тебя?!
Личная Певчая Птичка, чьим голосом ты восхищаешься?!
Глупая Канарейка в клетке.
Все время эта чертова дистанция, которую я не в силах понять! Сейчас мне кажется, что Тай действительно каменная глыба.
Не могу больше…
Мне больно вдали от него. Мне больно рядом с ним.
Он острый шип, что раздирает плоть на куски. Его не вырвать, разве что с глупым сердцем, в которое он врос.
Еще шаг от него.
Мысли вихрятся ядовитым клубком.
Каждый шаг, что я делаю по направлению к выходу, отдается агонией. Мне физически больно увеличивать дистанцию и уходить.
Хочется развернуться, бросится к нему и целовать твердые мужские губы, повиснуть на крепкой шее, спрятаться от своих противоречивых чувств на широкой груди, в горячих объятиях.
Тайгер — скала с острыми гранями, на которую можно упасть с высоты небес и разбиться вдребезги.
Предчувствие витает в воздухе.
Резкий разворот.
Меня прибивает к мощной груди. Тайгер поднимает мое лицо за подбородок. Цепкая хватка причиняет боль. Теряюсь. Смотрю в сине-зеленые глаза, где в эти секунды разворачивается бездна.
Чувствую его горячее дыхание на своем лице, а под рукой, что лежит на его могучей груди, бешено бьется сильное сердце.
Больше нет безразличия и холода. Ривз позволяет мне увидеть свои чувства. И я теряюсь от того шквала эмоций, который обрушивается на меня.
Именно сейчас, когда он теряет присущий ему контроль, я не могу оторвать взгляда от красивого рельефного лица с тяжелой линией подбородка и острыми скулами, замечаю, как желваки ходят на скулах и испарину на лбу. Чувствую его голод.
Этот мужчина лучится первобытной силой и харизмой.
Кажется, что мой Черный Ястреб с трудом сдерживается, чтобы не пришибить меня. Его хватка все усиливается, пока болезненный стон не срывается с моих губ.
Ривз приближает свое лицо к моему, отбирая у меня возможность дышать, заглядывает в глаза.
Страшно красив… В нем есть что-то демоническое, потустороннее. От него поджилки трясутся и внутри все трепещет от противоречивых эмоций.
Кончики его губ приподнимаются, демонстрируя не улыбку. Нет. Зловещий оскал.
— Хочешь правду, Птичка?! Хочешь узнать реального меня, Адель?! Такой я тебе не понравлюсь… — проговаривает полушепотом, делает рваный вдох и прикрывает глаза на мгновение. Каждое его последующее слово становится ударом. — Я совсем не положительный герой из сказок, детка. Я реальный человек, который идеально вписывается в картину своего гребаного мира!
Ривз рассматривает меня. Его взгляд останавливается на губах. Глаза горят безумием и чем-то первобытным.
— Я совсем не принц, которого во мне когда-то увидела одна маленькая Канареечка! Я — мужик, Адель, привыкший драть девок пачками. Мне плевать на всех. Всегда было плевать! Я привык покупать. Все упирается в цену. У меня было много шлюх, готовых на все. Я видел в их глазах похоть. Они всегда текли от того, что я выделывал с ними, чем больше я презирал, тем больше они желали быть истоптанными мной!
Звук пощёчины оглушает. Рука болит так, словно о камень ударила. Наблюдаю, как отпечаток пятерни прорисовывается на мужественном лице.
Я оглушена своим поступком, но мне хочется ударить его еще раз, вцепиться ногтями в лицо и с силой провести, оставляя кровавые борозды.
Чтобы ему было больно так же, как и мне!
Тайгер тянет носом воздух, впиваясь в меня бешенным взглядом. Осознание накрывает. Он пытается себя усмирить. Он боксер. Чисто физически у него рефлекс на удар. Он всегда ударяет в ответ.
В следующую секунду он впечатывает меня в створки лифта. От боли, прострелившей спину, охаю. Смотрю в сине-зеленые грозовые омуты, на дне которых виднеются молнии. Тайгер приближает лицо, смотрит то в один зрачок, то в другой и цедит слова:
— После того, как утолял свой голод, я забывал о своих шлюхах, просто выходил за дверь и вычеркивал девок без лишних слов и объяснений!