– И что? – недоумённо отпрянул Заречный.
– Но ведь … – Марков поднял указательный палец, держа руку перед собой, чтобы, опять же, не видели оперативники.
– Ничё-ничё, давай! Мы просто заглянем! – приободрил его Заречный, хлопнув по плечу. Давайте, шустренько, – подмигнул он операм.
Молодые люди с прибаутками удалились. Заречный снова позвал следовательницу.
– Вот, смотри, – он обвёл рукой разбросанные вещи, – если присмотреться, вещи, что ближе к выходу, лежат поверх, – видишь?
– Да, – кивнула девушка; в её голосе слышалась лёгкая растерянность.
– Значит, шли из глубины квартиры. Вот… Можно туда пройти? – крикнул Заречный эксперту.
– Идите, но посуду там не трогайте пока, – ответил эксперт.
– Ага, хорошо! О, кладовка! – обрадовался Заречный. – Глянь-ка, а здесь и не тронуто ничего. Странно, да?
– Дуа, – растерянность следовательши очевидно нарастала.
– Что-то искали или взяли в кладовке? Или… Что с замком? – тихо спросил Заречный, вернувшись к эксперту и указывая на входную дверь.
– Следов взлома нет, но открывать могли плохим дубликатом.
– Ага. Так, где у нас хозяюшка-то? – Заречный прошёл на кухню. – Простите, как вас звать-величать?
– Лидия Дмитриевна, – представилась хозяйка, – Красенкова.
– Красенкова, – задумчиво протянул Заречный и нахмурился, – знакомая фамилия что-то. Ладно… У кого ещё есть ключи от квартиры?
– А… У моего… жениха. У сестры. Но она в другом городе живёт.
– У жениха давно ключи?
– Нет, вот-вот, только с неделю, может, как сделали.
– Вот вам и дубликат, – быстро проговорил Заречный, глядя на девушку-следователя, и снова спросил у хозяйки: – Квартира застрахована?
– Да.
– От кражи тоже?
– Ой, я не помню, надо посмотреть документы, – хозяйка отвечала чётко, как прапорщик.
Пока хозяйка искала страховой полис, Заречный поговорил со следовательшей наедине:
– Надо подождать «пальцы», но, похоже, это розыгрыш.
– Хозяйка?
– Посмотрим. Давай-ка, про жениха её расспроси поподробнее.
В квартиру вошли Марков и опера.
– Ну, что, Вениамин Николаич, – Заречный вышел в холл.
– Кое-какие мелочи, но по этому делу ничего, Григорий Романыч.
Хозяйка вышла в холл и протянула Заречному прозрачную папку с бумагами:
– Вот… Полис и все документы по страховке.
– Это следователю, – Заречный махнул рукой в сторону кухни.
– Знаете, ещё канарейка исчезла. Её, видимо, тоже украли, – хозяйка показала на пустую клетку, висевшую в углу холла рядом с кухонной дверью. – Странно, что без клетки.
– Улететь самостоятельно она не могла? – Заречный сделал жест рукой, изображавший открывающуюся дверцу.
– Нет, едва ли, – хозяйка отрицательно покачала головой.
– Хех, у Филы какая-то птица по комнатам шарахалась, на куртку мне… испачкала, в общем, – прокомментировал Марков слова хозяйки и попытался увидеть свою спину, заглядывая через плечо.
– Канарейка? – живо заинтересовался Заречный.
– М-м, – Марков задумался, и его глаза забегали, – вообще, вроде, жёлтая, да....
– Да вы на что намекаете?! – вскрикнула хозяйка и вышла в холл. – Григорий Романович, вы как старший товарищ… – не находя слов, она показала на вышедшую за ней следом девушку-следователя.
– Успокойтесь! Успокойтесь, Лидия Дмитриевна! Мы обязаны отработать все версии, – Заречный вытянул руки углом, как регулировщик, одной преграждая хозяйке путь, а второй приглашая её вернуться на кухню. – Расскажите следователю все подробности. Будьте любезны!
Следовательша принесла стакан воды. Хозяйка выпила и немного успокоилась:
– Перейдём в комнату, если вы не против, – предложила она.
Когда хозяйка со следователем прошли через гостиную и скрылись в комнате, которая по всем признакам служила кабинетом, Заречный снова собрал Маркова и оперов.
Мама и Бзик
– Алло, Анзор, приветствую! Это Мама.
– Я! Я тоже приветствую! – Бзик радостно Маме хаотичные знаки в воздухе делал.
– Нет, всухую сходили. – Мама хлопнул Бзика слегка по щеке и поднял указательный палец: «Тихо!» – Так, по мелочи, барахло кое-какое взяли для замазки… Да… Э! … Хорошо, Анзор, сделаем выемку в Нижнем у него. Но сейчас хату пасут. Сядем на фонарь пока.
Мама отключил и сложил трубу.
– Как всухую, Мама, я не понял?
– Пойдём чифирю вмажем, – Мама подтолкнул Бзика к кухне. – Фила, куда чай дэла?
Фила открыла навесной шкафчик и кинула на стол жёлтую пачку со слоном:
– Всю заварку перевели, черти! Вон ваш вторяк в баллоне: подорвите и пейте.
– Сама падорваный втаряк хлебай, жэншина! – Мама спичкой по коробку чиркнул, подождал, пока разгорится, и огонь к шипящей горелке поднёс.