Соня наконец сумела оглядеться по сторонам. За стёклами вновь светило солнце, клонящееся к горизонту, и розовато-персиковая вата облаков проносилась мимо. Но что-то было не так.
Что-то было неправильно.
– Ernesto! – пронзительный женский голос разорвал тишину. – Ernesto, você pode me ouvir?[6]
Не нужно было знать язык, чтобы уловить страх, грозящий перерасти в панику, которая уже распространялась по рядам подобно заразе.
– Соня!
– Я в норме, – она обернулась к Йонасу. – Что случилось?
– Не знаю, они… просто не просыпаются, – было что-то в его голосе, что заставило живот неприятно сжаться от страха.
Герр Снук, сидящий рядом с запрокинутой головой, никак не отреагировал, когда она коснулась его руки. И когда чуть смелее потрясла за плечо. С тем же успехом девочка могла бы трясти безвольную куклу.
Ладошки вспотели. Взгляд нашарил испуганные глаза Йонаса, в которых отразился собственный страх. Он тоже не мог добудиться соседки.
– Нужно позвать кого-нибудь! – гул в салоне нарастал, и Соне пришлось почти кричать. – Стюардессу! Вдруг на борту окажется врач?
Отстегнув ремень, она неловко перелезла через неподвижного Снука: шершавая ткань брюк неприятно скользнула по голым ногам, заставив мурашки побежать по коже. Сердце гулко стучало в груди. По проходу к ним никто не спешил: только редкие пассажиры оглядывались в тревоге и непонимании, да продолжала голосить женщина на португальском в самом хвосте.
На секунду Йонас поймал её за руку, словно хотел удержать. Но потом, решившись, кивнул.
– Ладно. Ты вперёд, я назад. Пока ещё не поздно.
Лицо его, белее мела, продолжало стоять перед глазами, когда Соня, развернувшись, зашагала в носовую часть самолёта. Хватаясь пальцами за спинки кресел, она почти бежала. Но это не мешало замечать откинутые головы и безвольно повисшие руки. Люди вокруг спали и не могли проснуться.
«Пока ещё не поздно», – слова Йонаса повторялись в голове. И почему она не додумалась нащупать пульс? Мысли скакали с одного на другое, бились взаперти, словно птахи в тесной клети, и не находили выхода.
Кто-то схватил её за платье, и Соня споткнулась.
– Что происходит?! – требовательный мужской голос на грани, готовый вот-вот перейти в крик. – Моя дочка не дышит! Ей нужна помощь!
Следом раздались другие голоса. Немецкий, французский, английский – всё слилось для Сони в единое жужжание. Не то мольбы, не то ругательства – она уже мало что понимала.
– Пустите! – девочка рванулась вперёд. – Нужно привести стюардов, они помогут.
Тонкое летнее платье затрещало, но это уже не имело значения. Добежав до бизнес-класса, она столкнулась с девушкой в фирменной пилотке.
– Слава богу! Там людям плохо... – от волнения Соня проглатывала половину английских слов, – помощь нужна. Срочно!
Было заметно, как молодая блондинка с выбившейся из-за уха прядью пыталась совладать с собой. Вид у неё был как у человека, только что встретившегося с призраком, по меньшей мере.
– Вам лучше вернуться на место, – от волнения французский акцент казался почти невыносимым. – Нельзя допустить распространения паники. Ваши родители летят с вами?
– Нет! Да послушайте же!..
– Мы принимаем меры...
Не успела она договорить, как обеих перебил голос, раздавшийся из динамиков. Пилот по громкой связи объявил о том, что экипажу необходим врач. И – о чудо! – к ним уже спешил мужчина в очках, следом за которым с мест поднимались остальные: кого-то погонял страх, кого-то – любопытство. В суматохе призыв пилота к спокойствию попросту игнорировали. Люди были сбиты с толку – неудивительно, что «стадное чувство» одержало верх над здравым смыслом.
– Идите за мной, – подхватив доктора под руку, стюардесса двинулась обратно, в носовую часть самолёта. Там, между кабиной пилотов и сидениями первого класса, находились служебные помещения – кухня-буфет и уборная. Наверняка там хранилась и аптечка с препаратами первой помощи. По крайней мере, так представляла себе Соня.
С экипажем тоже творилось что-то неладное.
Не желая оставаться наедине с пассажирами, чья паника грозила захлестнуть салон, она устремилась следом. Недовольный господин из бизнес-класса что-то прокричал вдогонку: девочка не разобрала. Миновав перегородку, она остановилась как вкопанная за спинами врача и стюардессы. Ещё одна девушка и молодой мужчина в фирменных костюмах «Air France» сидели прямо на полу, прислонившись спинами к тележке с напитками.