Оба так и не проснулись.
• ● •
Йонас шёл по проходу, чувствуя, как нарастает несвойственное ему чувство паники. Пару раз он оглядывался, чтобы увидеть Соню. Судя по шуму впереди, стюардов она всё же отыскала. Сосущее чувство в животе, однако, не спешило отпускать.
Он привык всё просчитывать быстро. Однокурсники, бывало, даже посмеивались: мол, с такими мозгами нужно идти в математики, а не археологи. Сам Йонас был не столь уверен. Особенно теперь.
Ему никак не удавалось сложить пазл воедино и найти разумное объяснение всему, что с ними происходило. Начиная с того, что затмения астрономы предсказывают за годы до самого явления, а люди вот так запросто не теряют сознание, несмотря на возможные электромагнитные возмущения. Что заставило целый самолёт погрузиться в сон? Почему одни проснулись, а другие не подавали признаков жизни? Можно ли их ещё спасти, пусть даже с доктором на борту?
Вопросов было слишком много: они роились в голове и жалили, подобно шершням, – но ответов Йонас пока не видел. По приблизительным подсчётам из девяноста пассажиров «Эмбраера» пришло в сознание около двадцати. И это могло значить одно…
– Esperar! – в женском голосе звенело отчаяние. – Ajude-me![7]
– Простите, я не знаю языка. Вы говорите по-английски?
Женщина не говорила. Она лишь продолжала жестикулировать, в глазах стояли слёзы. Опустив взгляд, Йонас только теперь увидел, что, судя по размеру живота, она месяце на седьмом или восьмом беременности.
– Господи Боже…
Смуглолицый муж бразильянки – по крайней мере, Йонас так подумал, – сидел рядом неподвижно, не отзываясь на настойчивые попытки его разбудить.
– Эй, – потянувшись вперёд, он взял женщину за руку. – Всё будет хорошо. Доктор нашёлся. Он сможет помочь, – слова были неважны. Лишь то, как они сказаны. И потому он старался говорить как можно твёрже и увереннее, будто убеждая не только её, но и самого себя.
Несколько секунд они просто смотрели друг другу в глаза, но стоило ему разжать пальцы, как женщина расплакалась, уже не сдерживая слёзы, и Йонас её понимал. Ей не нужны были утешения незнакомца. Ей нужен был Эрнесто, которого она продолжала тихо звать.
Дойдя до конца салона, он постучал в занятую дверь уборной. Ответа не было. Уже предчувствуя неладное, Йонас приподнял табличку с надписью «Lavatory». Подобная хитрость не привела бы ни к чему хорошему в обычной ситуации, но сейчас... Сейчас всё было иначе.
Задвижка отъехала в сторону. Ему не пришлось даже тянуть дверь на себя – грузный мужчина выпал наружу, и Йонас не сумел его удержать. Ударившись о стену, он только и успел, что отскочить в сторону.
– Эй! Тебе там помощь нужна?
На предпоследнем ряду встал один из пассажиров.
– Не помешает, – Йонас перевёл дыхание, – надо бы вернуть его на место.
Нежданный помощник оказался немцем, как и он сам. На пару лет старше Йонаса, в растянутой толстовке и джинсах, с бритой наголо головой. Судя по выговору, откуда-то с севера – нижненемецкий диалект выдавал парня с головой.
Вдвоём они кое-как усадили толстяка в свободное кресло. Переглянулись, и губы незнакомца вдруг растянулись в широкой улыбке.
– Рейс мертвецов, а? – он обвёл рукой салон с пугающе невозмутимым видом.
Сколь бы ни была абсурдна ситуация, Йонас так и не нашёл, что возразить. Только нахмурился ещё больше, когда увидел спешащую по проходу стюардессу. И доктора, который уже ничего не сможет сделать.
– Да, – выдавил он наконец. – Похоже на то.
• ● •
Перечня медикаментов не оказалось. Весь хвалёный европейский сервис обернулся пшиком, потому что к подобному экипаж не готовили. Такого просто не бывало прежде. И вряд ли будет когда-то ещё.
После нескольких бесплодных попыток стало ясно, что пассажирам не помочь. Все эти сложные на наборы для реанимации, сложенные в красивые сумочки, стали бесполезны. Рядом с ними, по каким-то причинам оставшимися в живых, летели семь десятков мертвецов. Старики, дети, мужчины и женщины – ни у кого не находилось нужных слов для объяснений. Только проклятья и угрозы, которые неслись от выживших родственников.