Сильный ливень, намочивший Кэрис и ее «труппу» по дороге в Марстон, позволил Телору добраться до своего убежища незамеченным. Сочетание физического и духовного истощения заставило Телора не только забыться сном, а впасть в почти бессознательное состояние. И если бы сейчас начался штурм Марстона, он проспал бы и его. Поэтому гораздо меньший шум по поводу приезда артистов не заставил менестреля даже пошевелиться.
Второй ливень, задержавший выступление «труппы» Кэрис, длился еще дольше, чем первый. Кэрис, молившаяся, чтобы дождь не кончался подольше и отсутствие артистических талантов у ее спутников не выдало их, принялась размышлять над тем, не осложняется ли из-за дождя штурм Марстона. Это испугало девушку почти так же сильно, как и возможное неудачное выступление их «труппы». Но когда дождь стал стихать, было уже время обеда, и Кэрис удалось задержать выступление еще ненадолго. Она принялась плакать и причитать, что замерзла, хочет есть и боится, что ее канат растянется от сырости и она упадет. В голосе девушки явно звучали истерические нотки, и все решили, что артисты пообедают первыми и примутся потом развлекать хозяев.
Когда Телор все также лежал без движения, до него донесся голос Кэрис. Он резко сел, услышав, как мужской голос в ответ прокричал:
– Ладно, ладно. Ради всего святого, накормите их. Мы все получим большее удовольствие, если не вымокнем, а небо, как вы видите, уже проясняется.
Поклонившись, Кэрис произнесла слова благодарности слишком тихо, чтобы Телор мог их расслышать, и принюхиваясь, поспешила к кухне. Рядом с ней семенила Энн, уцепившись одной рукой за юбку Кэрис, а другой, перебирая в своей сумочке разные пакетики и маленький пузыречек, закупоренный воском. В ярких, черных глазах карлицы светилась злоба.
Телор сел, часто-часто моргая, он все еще никак не мог проснуться. Голос Кэрис... Нет, это, наверное, просто сон, хотя больше из этого сна он ничего не смог припомнить Менестрель был озадачен словами мужчины и сидел не двигаясь, размышляя об этом некоторое время. Но он не мог найти в этих словах никакого здравого смысла и, в конце концов, с трудом поднявшись на ноги, направился к выходу из сарая, чтобы посмотреть, что же происходит в поместье. Но увидел Телор лишь удаляющуюся группу мужчин. Все они были вооружены, очевидно, подготовившись в очередной тренировке, которую требовал от них Орин. И Телор ушел опять в укромный уголок сарая, растирая руки, чтобы взять свою дубинку и с ее помощью помассировать кисти рук, зажав ее между ладонями.
Глава 28
Лорд Уильям держал свое войско в ежовых рукавицах, и ему не составило особого труда убедить бейлифа Креклейда позволить ему отбирать и распределять жителей города, желающих принять участие в сражении, среди своих воинов, уверив их в том, что им не придется принимать на себя основной удар. Всех воинов разделили на три группы. Первая, насчитывающая пятьдесят человек и возглавляемая Дери, отправилась к заброшенной ферме. Они должны атаковать поместье с севера. Вторая группа, тоже около пятидесяти человек, направилась к реке, где люди лорда Уильяма, застрявшие в деревне, заранее припрятали несколько небольших лодочек. Эта группа должна подняться вверх по течению к деревне Марстон, захватить с собой всех мужчин, которых найдет там, и подойти к поместью с юга. И самая многочисленная группа, которая должна доставить к воротам поместья таран, отправится по главной дороге. Эта группа состояла, главным образом, из воинов лорда Уильяма, и их задача ворваться и таким образом фактически захватить его, в то время как другие участники штурма должны не давать защитникам возможности сосредоточиться и постоянно отвлекать их внимание на себя.
Наступать на поместье с запада должны лорды, владения которых граничили с Марстоном. Это были рыцари сэр Уолтер и сэр Гарольд, размеры владений которых оставляли желать лучшего, поэтому они предпочитали, чтобы влияние короля в этой части страны не было бы столь сильным. Не желали они и слишком уж беззаветно помогать делу лорда Роберта Глостера, но соблазн однодневной битвы рядом с домом, исключающей всякую возможность ответного удара, плюс возможность присоединить этим самым какую-нибудь отдаленную ферму или даже две к своим владениям был непреодолим – это и послужило довольно веским основанием для их участия в захвате Марстона. Лорд Уильям дал понять, что не будет заслуживать порицания ни один человек, пожелавший отомстить за убийство всеми любимого и безобидного соседа, каким был сэр Ричард, павший от руки перебежчика.
Сэр Уолтер и сэр Гарольд видели, куда клонит лорд Уильям, тем более что они прекрасно понимали: на поиски наследников сэра Ричарда в это смутное время могут уйти годы, и каждый из них согласился принять участие в штурме с двадцатью пятью воинами со своей стороны, если их действия будут считаться независимыми. Лорд Уильям улыбнулся и сказал: «А почему бы и нет?», после чего оба рыцаря пожалели, что поспешили со своими предложениями, и принялись лихорадочно обсуждать время начала наступления.
– Это будет время обеда, – сказал лорд Уильям. Захват Марстона не представлял для него такого уж большого значения, чтобы не спать из-за этого полночи, поэтому он решил штурмовать его в дневное время.
– Отлично, – согласился сэр Уолтер.
– Чудесно, – почти одновременно с ним произнес сэр Гарольд.
– Вам не будет ни слышно, ни видно сигнала к отступлению из деревни Марстон, где буду находиться я, – заметил лорд Уильям. – Когда вы займете свои позиции, пошлите всадника на дорогу. И тогда через полчаса после того, как вы отправите своих посыльных, я дам сигнал к началу наступления. Выставите человека, который наблюдал бы за северной стороной поместья и, когда увидите, что из леса выходят войска, выступите и вы.
Эти предложения были одобрены с той же долей нервозности и поспешности, и лорды перешли к обсуждению, когда и где им следует объединять свои войска. Лорд Уильям не высказал своего мнения на этот счет и вскоре оставил рыцарей, улыбаясь и выражая «надежду», что завтра на поле боя они как-нибудь увидят друг друга.
Но, к сожалению, или мужчины были выбиты из колеи встречей с лордом Уильямом и не могли должным образом сосредоточиться на том, что говорили друг другу, или дождь стал причиной того, что нарушилась видимость и слышимость. Ни сэр Уолтер, ни сэр Гарольд не могли понять, почему их войска не встретились, но они оба прошли мимо места, где должны были встретиться, и отправились в противоположных направлениях. Однако они поняли это только тогда, когда стал стихать уже второй ливень, и Кэрис примерно в это же время доказывала, что должна сначала поесть и только после этого выступать. Вымокшие до нитки и злые, сэр Уолтер и сэр Гарольд приказали своим войскам повернуть и идти назад, но в этот момент уже в третий раз пошел сильный дождь, и оба решили где-нибудь переждать его, чтобы вновь не пройти мимо намеченного места встречи.
После этого, третьего по счету ливня, на небе с западной стороны появился просвет, который с каждой минутой становился все шире, и дождь, наконец, кончился, хотя зловещие свинцовые тучи все еще клубились на юге. Два войска, фактически, столкнулись друг с другом, но оба рыцаря к своему ужасу поняли, что время обеда наверняка уже прошло. Немедленно был отправлен посыльный, а рыцари принялись группировать своих воинов.
Сэр Уолтер и сэр Гарольд по очереди вглядывались на север, в сторону небольшого лесочка, который едва различался, и на юг, откуда черные тучи, казалось, начинали двигаться в северном направлении. Дождь во время сражения был нежелателен для обеих сторон, но гораздо большее неудобство мог доставить тем, кому придется взбираться на стены по мокрым, скользким веревкам и смотреть вверх. Рыцари нервничали, им казалось, что время тянется ужасно медленно. Они не разговаривали друг с другом, но довольно отчетливо представляли себе ярость лорда Уильяма, планы которого нарушили.
– Если бы мы могли увидеть, как начнет наступление войско, стоящее к северу от поместья, – сказал сэр Уолтер – они, без сомнения, заметили бы и нас. Я уверен, что прошло уже более получаса. Возможно, мы должны наступать уже сейчас.