Доротея побледнела.
— И это все?
— Нет… Через полчаса пришел самый старший из мальчиков. Я рассказала всю историю. Он хотел перерезать веревки, но я просила оставить меня связанной, потому что разбойники могли вернуться. Тогда Кентэн вынул из сундука старое ружье моего покойного отца, хранившееся еще с прусской войны, и вышел.
— Куда же он пошел?
— Не знаю… Слышно было, будто к морю.
— Давно это было?
— С час, не меньше.
— Целый час? Ой-ой…
Теперь трактирщица согласилась, чтобы ее развязали. На просьбу Доротеи немедленно и спешно отправиться в Перьяк, чтобы позвать оттуда помощь, она ответила:
— В Перьяк? Да что вы? Мои ноги не вынесут. Нет, уж лучше вам самой…
Но это Доротее казалось невозможным: она не может бросить своих мальчиков.
Итак, нападение, которого она ждала и боялась, было произведено. Мотивы похищения Монфокона были ясны. Эстрейхер ведь охотился не только за драгоценностями, у него есть и другая цель. Вот ради достижения этой цели он захватил капитана, зная, что милый бутуз очень дорог Доротее и она согласится на многое, чтобы его спасти.
В нескольких местах на дороге Доротея заметила сложенные в круг камешки и ветки деревьев. Сначала она не придала им значения, но потом сообразила, что это Кентэн оставлял для нее указания своего пути Установив, что Кентэн, дойдя до перешейка, свернул в сторону и пошел вдоль берега, Доротея решила возвратиться на полуостров старой дорогой.
Недоумевая, почему на полуострове, где на маленькой площади скопилось сейчас по меньшей мере десять человек, царит такая тишина и чуя в этом недоброе, Доротея дошла до двора с часами. Там по-прежнему мирно стояли две лошади и мотоциклет. Осел нотариуса, потный, с седлом на боку, был тут же.
Что стало с Деларю? Убежал он или пленен? Где иностранцы? Куда скрылись Эстрейхер со своей шайкой?
Доротея была не из трусливого десятка. Войну она провела на передовых позициях и привыкла к атакам, к гулу и грохоту самого страшного боя. Но сейчас ясное предчувствие, что на нее будет сделано нападение, и вместе с тем неизвестность, откуда и когда, — сжимали ее сердце тяжелой тоской. Тем не менее она шла вперед. Прошла дубовую аллею и стала подниматься к подножию башни Коксэн.
И здесь тишина. Зловещая тишина. На площадке у подъемного моста нет никого. Доротея вспомнила, что драгоценный конверт с припиской маркиза Богреваль у нее. Не сомневаясь, что за ней следят, она засунула руку в сумку, где лежал конверт, и, не вынимая, смяла бумагу в небольшой шарик. Потом решила выбросить ее где-нибудь в укромном месте. Для этого она вошла под своды башни у ворот подъемного моста и там незаметно бросила на землю.
Едва она сделала несколько шагов, как позади раздался шум и треск. Это старинная решетка моста, двести лет висевшая неподвижно на заржавевших цепях, упала и заградила выход.
Глава 16. Последняя четверть минуты
Доротея стала пленницей. Ее враги были хозяевами положения.
Ну, что ж! Может быть, это и к лучшему. Для спасения Монфокона все равно надо выйти на поле битвы.
У противоположного конца сводчатого прохода показалось двое мужчин. Наставили на Доротею револьверы.
Доротея остановилась. В бандитах, одетых по-матросски, она узнала тех, двух соучастников Эстрейхера, которых видела при нападении на нее в Мануаре.
— Где мальчик? Что вы с ним сделали?
Они подошли ближе, один из них грубо схватил Доротею за руку, а другой начал было ее обыскивать, но раздался голос:
— Оставь ее… Это я сам сделаю, — и из-за выступа стены вышел Эстрейхер.
Хотя он еще не снял русской формы, но сейчас показался Доротее гораздо более похожим на себя, на того Эстрейхера, который был знаком ей по замку Роборэй и по имению Давернуа. Напускная смиренность и болезненность русского инвалида исчезли, и он предстал в своем обычном виде: надменный, наглый, злой. Только теперь, когда он снял густую бороду и волосы на голове, Доротея разглядела его уродливый череп, сильно приплюснутый затылок и по-обезьяньи вытянутый вперед подбородок.
Он долго стоял молча. Упивался ли он победой? Или, может быть, наоборот, испытывал некоторую стесненность? Заложив руки за спину, он прошелся несколько раз взад-вперед. Спросил Доротею: