Все это в нашей зоне влияния.
А что делается в зоне Системы Всеобщего контроля – совсем туманно. Самый крупный город в зоне – СВК-два. Есть и ещё города-спутники с автономным управлением. А уровень развития тот же, что и у нас, даже пониже. Короче, сегодня – только капиталовложения, которые окупятся завтра или послезавтра.
И вдруг незарегистрированные, засекреченные разработки… Может такое быть? Практически да: док чуть было не попал в эти закамуфлированные рудники. А теоретически и мы допускали такую возможность: территория огромная, наземные средства контроля под куполами ограничены радиусом действия. Главный совет по эксплуатации Второй Планеты ещё лет пять назад отказался от постоянных контролеров с двух сторон и высказался за периодическую инспекцию. Теперь мы посылаем инспекторов в СВК-два, они там сидят, смотрят, что им показывают, слушают, о чем им считают нужным сообщить, – не более того. А не хочется сообщать – так скрыть нетрудно… Агентура на Второй Планете пока бесконтрольна.
Я встал.
– Спасибо за сведения, доктор. Они очень важны. А теперь, извините, у меня пара слов к Мак-Брайту.
Мы вышли в машинный зал. Я не стал напрягать связок, чтобы перекрыть шум, сказал на ухо:
– Его надо лечить: он опасен в таком состоянии.
– Знаю, – согласился Мак-Брайт. – Мы переправим его к нам. А как сведения? Помогут?
– Надеюсь, – сказал я.
– Я тоже надеюсь, – сказал Мак-Брайт.
Taken: , 1
Глава девятая, в которой Лайк сам начинает верить, что он счастливчик
Вернувшись в отель, я сразу же позвонил Джину, но не застал его: «электронный секретарь» сообщил мне, что «хозяин» уехал к отцу в оффис. Не успел я отойти, как видеофон снова напомнил о себе. Появилась Жаклин.
– Чем занимаетесь, Лайк?
– Мечтаю пообедать. Хотите?
На мое счастье, она отказалась.
– Не могу, дела. А звоню я вот почему: вчерашняя история заставила сделать выводы не только папашу Кодбюри, но и Факетти-старшего.
– О чем выводы?
– Результат пока неясен. Дикий посажен под домашний арест вплоть до вынесения приговора. А нашего друга Джина вызвали на допрос к отцу.
– А что с Кодбюри-старшим?
– Пока санкций не было. Думаю, обойдется. Говорят, Бигль с чудачествами. Да и отходчив. А Кодбюри он любит – за глупость, наверно.
Следом за Жаклин на экране видеофона возник Джин, мрачный и осунувшийся.
– Звонил? – лаконично поинтересовался он.
– Звонил, – подтвердил я. – Тебе что, на мозоль наступили?
– Хуже, – тоскливо сказал он. – У меня неприятности, Чабби. Надо поговорить.
– Так поднимайся прямо в ресторан на сороковом этаже. Я займу столик на веранде.
Джин явился быстро – официант ещё не успел принести заказ, – но обедать отказался:
– Не до еды, Чабби…
Налил себе рюмку, залпом выпил, сказал обреченно:
– Беда… Мой старик совсем с катушек сошел: устроил мне концерт легкой музыки. Словом, Кодбюри позвонил ему утром, сказал, что мы все здесь катим под уклон, что нас надо спасать, пока мы не дошли до предела. И старик придумал. Поскольку я инженер-горняк по специальности, то меня ждут с нетерпением на рудниках. А ты знаешь, где рудники «Шахт Факетти»?
Я знал, где эти рудники, но сказал осторожно:
. – Где-нибудь на юге?
– Как бы не так!.. А Вторая Планета тебя не устроит?
Ох, как бы меня устроила Вторая Планета, гораздо больше, чем Джина!
– Невеселая перспективочка, – присвистнул я.
– Еще бы! СВК-два. Космический рай. Туда всех уголовников ссылают. И условия там – лучше в петлю.
– А ты не преувеличиваешь? – Я старался не выдать волнения. – Привыкнешь, старина. И потом ведь это не на век.
– А хоть бы и на год: ты бы, небось, не поехал…
– Я десять лет провел на луне. Это похуже, чем Вторая Планета.
Клюнет? Клюнул.
– Похуже, говоришь? А ты сам поезжай-ка да посмотри.
– Покупаешь? – Грубее, злее: сейчас нужен именно такой тон: – Я хоть сейчас чемодан соберу.
– А ты не трепись: собери…
Я кликнул официанта:
– Счет, пожалуйста…
Расплатился молча, встал, пошел к выходу.
– Куда? – крикнул Джин.
Бросил, не оборачиваясь:
– Чемодан собирать.
Он схватил меня за рукав.
– Да ты не обижайся: я пошутил.
– Зато я не шучу.
Он замолчал, дошел со мной до номера, подождал, пока я возился с ключом, вошел в гостиную, плюхнулся в кресло.
Я сел напротив, закурил – все молча, молча, кто первый не вытерпит? Не вытерпел он.
– Серьезно, Лайк: мне отступать некуда. Отец – человек слова, и он твердо решил отправить меня на Вторую.
– Когда летишь?
– На той неделе, вероятно.
– Ну что ж, – сказал я. – Своих друзей я в беде не бросаю. Только узнай у отца, что он думает по этому поводу. Время у нас есть: тебя не торопят.
Моя осторожность его не обескуражила. Умный парень, он понимал, что моя поездка на Вторую Планету зависит не от меня и не от него. Бигль, Тейлор, Факетти-старший – все они будут принимать участие в решении вопроса.
– Я тебе завтра позвоню, – засмеялся радостно Джин. – Подумай, нас опять трое…
– Кто еще?
– Как кто? Стив, конечно. Думаешь, наши старики зря друг другу морочили головы?
Он вышел, хлопнув дверью, а я не успел задать ему ещё вопрос. Зачем Стив? Впрочем, пусть едет. Мне он не помешает: привык уже. Для них это вроде исправительных работ, ссылка для привилегированных. А для меня?.. Я посмотрел в окно: где-то у входа в отель должен ожидать Ли. Он-то мне и нужен сейчас, вернее, не он – Мак-Брайт.
Снова зуммер видеофона, но я не включил экрана: пусть жужжит.
Taken: , 1
Глава десятая, которой могло не быть, если бы Лайка не мучила бессонница
День был явно перегружен событиями: звонок Жаклин, разговор с Факетти, поиски Мак-Брайта (проклятая конспирация!), долгий и скучный спор с ним, наконец, выбор решения – есть от чего появиться бессоннице.
Но ведь от бессонницы спасает великий бог сна – сомнифер, усыпляющий мгновенно и безболезненно! Или я настолько распустился, что позволил себе пренебречь этой хитроумной машинкой для оболванивания простодушных жителей СВК? Нет, уважаемые блюстители конспирации, я не пренебрегаю правилами той страны, в которую попадаю. И, конечно же, сомнифер стоял у меня на тумбочке рядом с кроватью, и сон я выбрал по каталогу: о луне, о моем безоблачном прошлом пилота, и лампочка на панельке прибора безотказно горела, сообщая контролеру в департаменте Бигля о том, что в Милтон-отеле обитает вполне лояльный гражданин. Но все дело в том, что сон по каталогу смотрел не я, а специальное устройство, присоединенное к сомниферу и настроенное на альфа-ритм моего головного мозга.
В общем, департамент Бигля – бывший департамент – мною не интересовался, а уж я им – и подавно. Меня волновало другое: мое будущее. Все дело в том, что на этот раз оно зависело не от меня – от Первого. Субординация есть субординация – даже в разведке. После того, как я изложил Мак-Брайту свой план, он надолго задумался, замолчал, измеряя шагами комнату, заставленную моделями пылесосов, вентиляторов, кондиционеров и прочей электрочепухи (Ли привел меня в контору Мак-Брайта: это было, безусловно, опасно, но другого выхода я не нашел – спешил). Я ждал ответа, а Мак-Брайт все ходил, курил сигарету за сигаретой, потом уселся в кресле напротив, спросил:
– Ты отдаешь себе отчет в том, что может произойти?