– Похоже на Дикого, – засмеялся Факетти, и я подумал, что он, вероятно, симпатичный и неглупый парень.
– Не обижайтесь на моего друга: он слишком горяч. Давайте согласимся, что инцидент исчерпан.
Что ж, если не считать ещё не пришедшего в сознание Дикого, то инцидент был действительно исчерпан: ни у Линнет, ни у меня претензий к Факетти не было. А Дикого, по-видимому, никто не жалел: его взяли под руки и поволокли к выходу.
– Вы этого хотели? – спросила Линнет. Видимо, она не любила драк.
Не знаю, хотел ли я именно этого, но дело, как говорится, сделано: Факетти меня запомнил. Теперь остается ещё один шаг – напомнить ему о себе. Только вот как напомнить?..
– Слушайте, Линнет, – сказал я. – Пусть ваши ребята последят за сынком: куда он ходит, как передвигается, какая у него программа на каждый день. И второе: я не хочу подвергать вас излишнему риску. Короче говоря, мне ещё нужен связной, шустрый и понятливый парнишка.
Линнет ответила, не задумываясь:
– Везет вам, Лайк. Есть такой парнишка. И понятливый и шустрый. Зовут его Ли.
– Пусть придет ко мне послезавтра в девять тридцать утра. Успеет?
– Успеет.
– Я назову ему место встречи, а вы приготовите сведения о Факетти. Договорились?.. Тогда продолжим веселье.
И весь остаток вечера я доказывал ей словом и делом, что она не зря пошла со мной в этот «семифутовый» кабак.
Taken: , 1
Глава пятая, в которой действие происходит двумя месяцами раньше, когда Лайка в Городе не было
Утро было пасмурным и тоскливым – низкое серое небо, дождь не дождь, а так, моросня какая-то. Мак-Брайт брился в ванной, разглядывал в зеркале осунувшееся от бессонных ночей лицо – мешки под глазами, впалые щеки, а виски-то совсем седые! – и думал: сдает моторчик, на больших оборотах уже не тянет, скоро на отдых, купить домик где-нибудь на море и забыть обо всем… О ежедневной, ежечасной опасности, о слежке, о конспирации, о делах. Да разве забудешь?
Он говорил Первому об этом, зря, конечно, результат можно было предсказать. «Мне не слаще. Мак. Ты уж потерпи: вместе начинали, вместе и кончим». Начинали и вправду вместе, давно, ещё до рождения Системы, и сколько пережили, перемучились вместе – все вместе, в одной связке, по очереди страхуя друг друга. Много сделано, а сколько впереди?
Мак-Брайт закончил бриться, привычно поморщился под струйками гидромассажа и, взяв плащ, пошел к лифту. Электроль со световым сигналом «Заказ» стоял у подъезда. Мак-Брайт назвал шифр вызова, сигнал погас, и дверца открылась.
Уже отъехав от дома, Мак-Брайт сунул руку под сиденье и достал оттуда продолговатый футляр. Раскрыл его, вынул записку, смешно пошевелил губами, расшифровывая текст. Ничего особенного, обычное дело, сколько их было у него.
Ли Джексон, район Фи-Джи, триста второй квартал, корпус, дом, квартира… Он работал у Бигля младшим оператором и чем-то не угодил ему: в записке об этом подробно не говорится. Зато Первый передал, что в пять за мальчишкой придут. Значит, надо опередить полицию.
Остановив электроль у вокзала, Мак-Брайт, согласно шифровке, прошел на тринадцатый перрон, подошел к расписанию, которое уже изучали мужчина с блокнотом и женщина, кого-то поджидавшая.
– Операция-перехват, – ни к кому не обращаясь, негромко сказал Мак-Брайт и назвал адрес, указанный в шифровке.
Потом оглянулся по сторонам, пошел вдоль перрона, нырнул в вагон поезда, отметив, что мужчина у расписания положил блокнот в карман и не торопясь пошел к выходу, а женщина все ещё ждала кого-то, поглядывая на двери в зал ожидания.
Он сошел на следующей станции, сел в аэробус, проехал пять остановок, потом долго шел пешком, сворачивая в узкие улочки-ущелья между бесконечными стенами небоскребов. Это был район рабочих кварталов – без сверкающих реклам, роскошных витрин и шикарных баров. Обычные муравейники-дома.
Мак-Брайт свернул в очередное ущелье и, оглядевшись, вошел в подъезд, по замызганной лестнице спустился в подвал, толкнул тяжелую дверь с надписью «Вход воспрещен! «и очутился в длинном коридоре с мокрыми и холодными стенами, по которым тянулись толстые – литой резины – провода. Он торопливо пробежал до следующей двери с такой же грозной надписью и постучал осторожно.
– Кто? – спросили из-за двери.
– Седьмой, – ответил Мак-Брайт. Дверь открылась, и он оказался в жарком машинном зале с низкими потолками – какая-то районная подстанция, что ли? За машинами следили всего два человека, и обоих Мак-Брайт знал.
Один из них встретил его, проводил молча – трудно говорить в таком шуме – в стеклянную кабину в конце зала, пультовую, закрыл за собой тоже стеклянную дверь. Двое – усатый пятидесятилетний человек и высокий парень лет тридцати, – в серых комбинезонах, в шапочках с козырьком, с нашивками на рукавах, ждали молча, не задавая никаких вопросов, как ждут приказа.
– Устал, – сказал Мак-Брайт. – Есть что выпить?
– Пиво, – откликнулся усатый. – Будешь?
– Буду, – кивнул Мак Брайт, – и ты со мной. А Рив перебьется: у него сегодня дело.
– Зачем он тебе. Мак? – спросил усатый.
– Ребята Чивера сегодня играют в полицейских. Бигль проявляет рвение, так мы его опять решили немного опередить.
– Кто сейчас? – спросил усатый.
– Мальчишка. Его приведут.
– Говорить будешь ты?
– Линнет.
Над дверью загорелась красная лампочка, замигала тревожно, а через несколько секунд в зале раздался холодный металлический скрежет.
– Это Линнет, – мигнул Мак-Брайт усатому. – Открой и последи за проходом.
В пультовую вошла, вернее, влетела Линнет – в косыночке, в цветастом платьишке: совсем девчонка с рабочей окраины.
– Наконец-то! – сказал Мак-Брайт. – Пока подождем Чивера: он с минуты на минуту появится. Я уйду в аппаратную, а ты поговоришь с новым мальчиком. Скажешь, что тебе говорил о нем док. Задание ясно?
– Ясно. Что делать с мальчиком?
– Ты поговоришь, я послушаю. А потом Рив его спрячет.
– Зачем он вам?
– И об этом позже. Если подойдет, будешь готовить.
– К чему?
Мак-Брайт не ответил, закрыл глаза, расслабился: устал, вымотался. Он знал, зачем ему нужен мальчишка, новенький, чистый, в сламе его никто не знает. Бигль будет в ярости: что ж, не привыкать. Первый прикроет, на то он и Первый, чтоб Бигля нейтрализовать. А мальчишка в трущобах, конечно же, обживется, привыкнет.
В пультовую быстро вошел усатый.
– Мак, там Чивер и с ним трое. Один упакован.
– Пусть войдут. – Мак-Брайт встал и пошел в аппаратную. – Поставь блокаду на вход: нам посторонние не нужны.
Он вошел в тесную, заставленную приборами комнатку, где уже сидел долговязый Рив. Мак-Брайт приложил палец к губам – тише! – и нажал кнопку у двери. На стенке – белой и непрозрачной – высветился квадрат. Сквозь него видна была пультовая, Линнет на стуле и дверь, через которую двое мужчин вносили чтото длинное и тяжелое, завернутое в парусину. Сзади шел человек, которого МакБрайт встретил на вокзале: он там читал расписание.
– Надеюсь, живым довезли? – спросила Линнет.
– Даже без царапин.
Мальчишка и впрямь оказался живым, даже слишком. После укола стимулятора он пришел в себя, вскочил, рванулся к дверям и, только налетев на Чивера, остановился.
– Вы кто? – Голос его звучал хрипло.
Линяет улыбнулась мягко и ласково:
– Свои, Ли. Нас послал док.
Ли всхлипнул, уж совсем по-детски:
– Док арестован.
– Знаем.
– А чего же вы здесь сидите? – Это уже почти крик. – Его же спасать надо!
Линнет улыбнулась: уж очень трогателен был он в своем волнении.
– Мы не оставляем друзей в беде.
– А кто вы?
– Узнаешь, Ли, все узнаешь. Док просил о тебе позаботиться. Вот и ты должен позаботиться вместе с нами о доке, о Чивере, о сотнях людей, которых арестовывают только за то, что они не пользуются сомниферами, и за многое другое – за крик недовольства, за неосторожное слово, за опасные мысли. Поэтому инспектор Ли должен исчезнуть. Вместо него появится другой Ли, борец против неправды и зла, подпольщик, сламист. Но для этого нужно время. Рив проводит тебя.