Джин явно почувствовал себя неудобно из-за не в меру разошедшегося спутника. Усмехнулся недобро, спросил с издевкой:
- Власть, говоришь? А дело ты знаешь?
- Порядок поддерживать? Думаешь, трудности? - усмехнулся Стив. - Оружие есть, люди тоже. Попробуй пикни. Ты лучше о себе подумай: по тебе ли шапка? Справишься?
- Не знаю, - неуверенно произнес Джин.
Я протянул через стол руку.
- Вместе пойдем, Джин, - рука об руку…
Кто знал, что я окажусь пророком?
Глава 12,
самая короткая
Я люблю точность, даже если она не нужна. Бывают же случаи, когда точность мешает. Скажем, сегодня: зачем приходить ровно в девять и торчать в темной комнате дурак дураком, пока кто-то невидимый тебя не окликнет? И все же привычка, отшлифованная временем, заставила меня ровно без двух девять выйти из лифта в длинный коридор, описанный мне Мак-Брайтом. Он был пуст, и закрытые двери ничем не выдавали присутствия за ними жильцов - ни криком, ни музыкой, ни детским плачем. Между тем дом был жилой, многоквартирный: обычный окраинный небоскреб-город со своими кварталами, улицами-коридорами, квартирами-пеналами за нумерованными дверями, у которых единственным, хотя и немалым, достоинством была полная звукоизоляция.
Я никого не слышал, и меня не слышал никто. И поэтому я добрался до указанной Мак-Брайтом двери без приключений, ненужных встреч и любопытных вопросов. Толкнув дверь - она действительно оказалась незапертой, - вошел, касаясь рукой стены, и, нащупав задвижку, успокоился: по крайней мере, посторонние без шума не влезут. Пытаясь разглядеть что-либо в кромешной тьме, медленно прошел вперед, налетел на что-то, чертыхнулся и услышал негромкое:
- Это стул. Садитесь.
Как пишут в таких случаях в плохих романах, «я вздрогнул от неожиданности, но тут же взял себя в руки». Плохие романы не врут: я вправду вздрогнул от неожиданности. Но спросил спокойно:
- Там задвижка… Закрыть?
И услышал в ответ:
- Не надо. Сюда никто не войдет. Чужая собственность в СВК неприкосновенна.
- А как же власть предержащие?
Из темноты усмехнулись:
- Со мной их не было. А с вами?
Я обиделся:
- Не маленький.
Мой собеседник опять ухмыльнулся: весельчак какой-то попался.
- Догадываюсь, что не маленький, хотя и темновато здесь.
- В темноте видеть не умеете?
- Не обучили. А вас?
- Я самородок: обладаю инфракрасным зрением, - сказал я и тут же понял, что сморозил глупость.
А невидимый собеседник в отличие от Мак-Брайта глупостей не спускал:
- Вы сначала говорите, а потом думаете, не так ли? Оригинальное свойство для разведчика…
Я не стал задираться: виноват - получи свое.
- Простите: сорвалось.
- Прощаю, - сказал он милостиво, добавил: - Как вы догадались, наверно, меня зовут Первый.
- Я не догадался. Мне сообщил об этом Седьмой…
Ему явно понравилось, что я не назвал имени Мака, хотя мог: Седьмой - это не для меня, а для слама. Готовясь к заданию, я не слишком разобрался в цифровой иерархии слама, да и не спрашивали меня об этом. Мак-Брайт для меня был только Мак-Брайтом, а загадочный Первый, хрипящий из темноты - астма у него, что ли, или гланды не вырезаны? - был недоступным и невидимым. Вот таким: темно-расплывчатым, немногословным, почти нереальным в чернильной темноте комнаты-пенала, где даже освоившиеся без света глаза едва различали очертания: кровать у стены и на ней не фигуру, а нечто мешкообразное, бесформенное.
- Времени я у вас отнимать не буду, - начал он. - И мне и вам оно слишком дорого. О том, что вы сумели сделать, знаю. На комплименты не рассчитывайте: работаете слишком грязно. Пока вам везет, но «пока» не вечно. Удивляюсь, с каких это пор у вас в Центре отдают предпочтение горячим головам. Как правило, они быстро слетают.
Я решил стиснуть зубы и молчать: черт с ним, пускай читает свои нотации. Работать-то буду все-таки я, а не кто-то с «холодной головой»…
А он продолжал сечь, ничуть не заботясь о нервах наказуемого:
- За вами вьется целый хвост квазигероических поступков: драки, стрельба, погони. Эффектно, но подозрительно. Недаром Тейлор приставил к вам одного из своих лучших агентов - Жаклин Тибо. Конечно, вы скажете: подозрения - не улики. Милый мальчик, от подозрений до улик - меньше шага. Не оступитесь: ни Тейлор, ни Бигль ошибки не пропустят. А на Второй Планете вас ждет еще один цербер, пострашнее местных: Крис Уоррен. Запомните. Мак-Брайт подготовит вам «легенду» для него, но берегитесь: он умен и хитер. Здесь мы могли вас страховать. Там это будет сложно. Линнет - искусная подпольщица, но она женщина. Не слишком рассчитывайте на нее: она летит для связи. Так что помните: вы один, и задача у вас по силам лишь одному, как это ни парадоксально. И еще, вам не нужны сведения, вернее, только сведения. Главное - доказательства, да повесомее, чтобы можно было раздавить это гнездо. Поймите: если вы провалитесь, мы не сможем подобраться к тайне Второй Планеты еще очень долго. Стало быть, вы погубите не себя - дело мира. Себя не жалко? Согласен. Но вы работаете не на себя - на все человечество, как ни громко это звучит. Здесь мы позволяли вам играть в героя. Вы похожи на солдата, обезвреживающего мину: резвитесь, пока не добрались до нее, но, когда она у вас в руках, осторожнее! Чтобы извлечь взрыватель, нужна не лихость, а предельная осторожность. Будьте осторожны, Лайк. - Он впервые назвал меня по имени. - Есть вопросы?
- Два, - ответил я.
- Всего? - удивился он. - Что ж, задавайте…
- Почему вы приказали мне участвовать в освобождении Дока, когда только что так красочно говорили о моей осторожности?
Он хохотнул грубовато, но не обидчиво.
- Ловите? - спросил он. - Не выйдет. Эту акцию я специально придумал для вас. Я знал о замысле слама, знал и то, что он удастся этак процентов на девяносто пять. Знал, что Кодбюри постарается выгородить себя в этой истории: кому охота совать шею в петлю? Он не дурак, этот Кодбюри, и прекрасно понимает, что в свидетелях лучше иметь героя, который жертвует животом своим ради безопасности страны. Вы были как раз таким героем, это же в вашем стиле: бежать, стрелять, лезть напролом. Ах, как он расписал ваши подвиги Биглю: хоть роман пиши. А Бигль любит героев, да еще таких, у которых в анкете чисто. У вас как раз чисто. Поэтому, когда речь зашла о вашей поездке на Вторую Планету, Бигль не слишком колебался: во-первых, за вас просил Факетти-старший, во-вторых, аттестация Кодбюри.
- Значит, вы знали о том, что я собрался на Вторую?
- Догадывался: конечная цель вашего задания - именно там. Рано или поздно встал бы вопрос о вашей выездной визе. И в этом случае лучше иметь союзников… - Он помолчал и спросил: - Все?
- Еще один вопрос… - сказал я.
- Говорите.
- Не обижайтесь, Первый, - медленно начал я. - Нотации и советы, быть может, необходимы, но их мог бы передать и Седьмой. Скажите честно: зачем вы меня вызвали?
Он долго молчал - видимо, обиделся все-таки, потом сказал с какой-то грустной усмешкой:
- Вы правы. Простите старика: я просто хотел посмотреть на вас, если это слово подходит к ситуации. Мне уже никуда не выбраться отсюда: разве что провал. А знаете, чего мне бы хотелось? - И, не дожидаясь ответа, закончил: - Поменяться с вами местами. Да и возрастом тоже… - Он засмеялся. - Не слушайте, все это вздор и старческая болтовня. А теперь идите и не оглядывайтесь. Идите-идите, а я, как всегда, остаюсь…
Я встал и пошел. Сначала по коридору с мертвыми дверями, потом по лестнице - не захотел пользоваться лифтом, - потом по улице - под мелким теплым летним дождем. А в голове звучала последняя фраза Первого: «Идите, а я, как всегда, остаюсь…»
Глава 13,
в которой пойдет речь об одном совещании
За окнами-стенами верхних этажей Дворца дружбы плыли и кучились облака, упавшие на город. Новое стоэтажное здание Дворца - все из органического стекла без видимых швов и стальных скреплений - было построено еще в первом десятилетии века. Легкое и прозрачное, оно возвышалось над городом, как елочная игрушка великана из космоса, а специальное устройство создавало вокруг него неутихающий вихревой поток, защищавший игрушку от воздушных течений, циклонов и бурь.