(1888–1937) — жена и помощница А.А. Солоновича. Ее я помню особенно хорошо, так как ее отношение ко мне носило особый характер материнского дружелюбия, которое я очень ценил, оставшись без матери десятилетним мальчиком с невосполнимой утратой этого материнского пространства, вплоть до встречи с Агнией Онисимовной.
Высокая, крупная, почти обыкновенная, она преображалась, начиная говорить. Мысль ее была ясна и проникновенна (сказывалось хотя и не законченное, но математическое образование в Университете).
Работа в Кропоткинском музее позволяла ей целиком отдаваться «большому делу». После ареста А. А. Солоновича в 1930 году она заменила его, продолжив работу во всех направлениях.
Две черты наиболее ярко были проявлены в ней. Сердечность, известная нам всегда. И стоицизм, с очевидностью раскрывшийся на допросах после ее ареста в 1936 г. Читая протоколы допросов, поражаешься не просто мужеству человека перед лицом беспощадного монстра системы, но парению духа и достоинству. В каждом дознании рефреном звучит отказ участвовать в работе репрессивных органов, неустанно произносимый почти слово в слово: «Являясь убежденной анархисткой, я отказываюсь отвечать на этот вопрос по морально-этическим соображениям». Она ни разу не признала ни одного из предъявленных ей обвинений — ни на допросах, ни в суде, ни тогда, когда подписывала специальную форму, извещавшую о предъявленном обвинении: «Не виновна. Агния Солонович» — неровными, но твердыми буквами, объявляя свою позицию.
Я хочу здесь привести целиком одно из ее писем, дошедшее до нас из архивов КГБ, адресованное А. А. Солоновичу в тюрьму в 1925 году. Пусть она сама поговорит и с ним и с нами хотя бы теперь: