— А серьёзно, велел продолжать сеять панику да искать демонов западных. Но ничего конкретного, а то с него бы сталось отправить нас окроплять святой водой всех трезвых мужиков как личностей противоестественных национальной культуре.
— О-хо-хо… Ладно, внучек, пойдём, послушаем, что люд Лукошкинский говорит.
О чём он только не говорил этот самый люд!
Едва мы попали на базар и со всех сторон, как из ведра на нас хлынуло:
— А вот земляничка! Только что из лесу!
— Хреновый у тебя лес, Степановна коли земляничка с маковое зернышко! Вот из моего леса грибы, это же пни, а не грибы, в два обхвата! Налетай, народ, покупай не задорого!
— Сам ты пень, оглоед! И грибы твои как один поганки! Земляника, земляника!
— Ложки расписные! Хоть кашу ешь, хоть по лбу стучи, не ломаютси!
— Мандарын! Персык, а не мандарын! Пакупай! Вах, зачэм так гаварыш?! Ты не гавары, ты купы и скушай, а патом гаварыть будэшь!
И ни слова про шамаханов. Занят народ бизнесом, не до шамаханов им.
Лукошкинское независимое ТВ. Канал «Яблочко по блюдечку».
Рекламная пауза.
Мирное древнерусское село. Из труб пасторальных избушек идет дым, на лужку пасутся коровки, в луже грязи блаженствует свинья с выводком поросят.
Внезапно начинает играть Имперский марш из «Звездных войн».
Картинка темнеет, окутывается дымом. Когда дым рассеивается, зритель видит горящие избы, коров, лежащих кверху ногами и свиней, нырнувших с головой в лужу, выставивших наружу только окорока с хвостиками.
Появляется надпись со стрелкой указывающей на свиней: «Они утопли!»
Картинка меняется и теперь зритель видит толпу шамахан с нацеленными на него луками, копьями и кривыми саблями. Шамаханы грязные, до омерзения страшные и у каждого второго течёт слюна из оскалившегося рта. Мимо Орды вдруг проносится телега с мужичком, нахлестывающим лошадей. Орда бросается за ним, но он быстро удаляется, оборачивается и показывает шамаханам фигу.
Посреди экрана появляется фигура древнерусского богатыря, заслоняющего собой шамаханов. Он вытягивает перст, указующий на зрителя и говорит басом:
— А ты успел ли купить новые колеса для своей телеги у Мишки-колесника с Чижовой улицы?! Поспешай, ить шамаханы близко!
Уф-ф-ф… Извините, увлёкся. Мы точно не то место нашли, где можно узнать какую-то информацию, кроме качества товаров, цен на них и моральных качеств торговцев и их родителей в изложении конкурентов.
Мы с Михалычем раздосадовано пялились по сторонам, а вот Маша явно получала большое удовольствие от прогулки. Внезапно увидев торговку яблоками, она потащила меня за рукав к ней и указав пальцем на яблоки, требовательно заявила:
— Мсье Теодор! Яблоки! Мешок.
Я приблизил губы к её ушку, растянув рот в улыбке мол, комплименты я ей шепчу, а сам зашипел:
— Маша, совсем офонарела?! Какой мсье?! Ты же попалишь нас сейчас!
Маша тут же заулыбалась и громко заклянчила, дёргая меня за рукав:
— Феденька, купи мне яблочек! Ну, купи-купи-купи!
Ну вот, что с ней делать?
Я повернулся к заинтересованно смотрящей на нас торговке:
— Бабуль, а продай моей красной девице три яблока.
— Мешок! — тут же послышалось из-за спины.
— И ты с ним таскаться по городу будешь? Три яблочка, бабуль.
— Тридцать!
— Пять.
— Двадцать пять.
— Семь.
Бабка ошалев от того, что торгуемся мы друг с другом, а не с ней, отсыпала десяток яблок в корзинку Маше, даже, кажется, забыв заломить цену.
Маша тут же захрустела яблочком, прочавкав:
— Мешок всё равно должен будешь, Федечка.
— Угу. Потом.
За другой рукав меня подёргал Михалыч:
— Ты погуляй тут, внучек с невестушкой своей, а я в кабак забегу, чайком горло промочу.
А кстати дельная мысль. Любой кабак — источник новостей и сплетен.
— Хорошо, деда, только самоварами чай не пей, ладно? — еще нам пьяного Михалыча не хватало. Я повернулся к Маше: — Машенька, любушка моя, пойдем по рядам пройдёмся.
— Какой же ты у меня, Федечка заботливый! На оружие пойдем, полюбуемся?
— На халву с пряниками, — рявкнул я.
— Ой, пряники! Хочу, хочу!
И мы пошли. От лавки с кренделями, к лавке с пряниками, от лавки с бубликами, к лавке с квасом — запить мучное. Потом срочно потребовалось отбить вкус кваса чем-нибудь сладеньким, а сладенькое — заесть мочеными яблоками, а яблоки… Я с ума сойду от этой вегетарианской диеты!
Мы прошли мимо группки каких-то нищих, но один вдруг отделился от группы и захромал за нами, выклянчивая подаяние. Принципиально не подаю, начитавшись про действующую у нас по городам профессиональную мафию нищих. Но этот не отставал, а приблизившись вплотную, зашептал: