У нас было тихо. Дед сидел за столом и штопал Тишкины штанишки на лямках. А может и Гришкины. Сами бесенята торчали в моём кресле за очередной серией "Том и Джерри", Дизель, разумеется, крутил ручку генератора, а Маша скучала на диванчике с книжкой в одной руке и большим персиком — в другой.
— Аристофан где? — спросил я у всех сразу.
— Ёлку украшать закончили, — дед слеповато прищурился, вдевая нитку в иголку, — а теперь чуть ниже по склону рыбацкие сети натягивают, чтобы пьяные гуляки до самого низа не скатывались. А на кой он тебе?
— Да не, просто спросил. А сети это они зря. Я же говорил — пускай катятся до ворот, а там бригаду поставим, сразу в тепло затаскивать будут.
— А если по другую сторону горы свалятся? — хмыкнул Михалыч. — Если всю гору спасателями окружить, то и падать некому будет ужо.
— О, верно. Недодумал я.
— На то у тебя, внучек и помощников столько. И даже самый умный мозг над ними поставлен.
— Это ты про себя, дед?
— Глупый вопрос, внучек, — дед перекусил нить и подхватил удобнее штанишки, — знамо про себя. Али есть другой кто?
— Таких как ты — во всем мире не сыскать, — искренне заверил я.
— Оттож, внучек.
— Машуль, а ты чего не в Лукошкино? Не разругалась случаем с Кнутом Гамсуновичем?
— Не разругалась, мсье Теодор, только как мне к нему попасть? Шмат-разум вы же мне не дадите? Или дадите?
— Не дам. Максимилиана запряги и вперёд.
— Только не сейчас, мсье Теодор. У нашего жеребца брачный период начался и приближаться к нему никому не рекомендую. Я-то не боюсь, но могут слухи пойти до самого Лукошкино, а там — Кнутик. Ну, вы же понимаете.
— Понимаю. Не совсем, конечно, но раз других вариантов нет, то побудь и на рабочем месте ради разнообразия.
— Всё равно никаких дел нет, — Маша сладко потянулась, — Пойду я спать тогда раз ни дел, ни пирожков…
— Ваше Величество, — в кабинет шагнул Гюнтер, — господин Клаус Стрингтенберг, нижайше просит аудиенции.
— Кто таков? — удивился я. — Первый раз такого слышу.
— Господин Стрингтенберг, известен ранее Вашему Величеству под именем Бриф энд Транк, — пояснил дворецкий.
— Енто тот хмырь, — вспомнил дед, — который Кощеюшке из Ватикана костыль приволок, помнишь, внучек?
Ещё бы не помнить. Вельзевулу мы тогда из этого костыля славно засадили. А Транк этот всё шифруется, надо понимать. Когда Кощей мне его представил в первый раз, он еще каким-то псевдонимом прикрывался. Личность скользкая, но полезная. Вот только он с Кощеем дружбу водит, а вовсе не со мной. И чего его принесло?
— Зови этого Транка-Стрингтенберга, — кивнул я Гюнтеру.
Маша передумала спать и, заняв позицию около компьютера, звонко щелкнула когтями.
Я кивком её поблагодарил, хотя не думаю, что есть какая-то угроза, да и рыцари-зомби вон они, в коридоре дежурят.
В кабинет вкатился упитанный мужчина в стильном европейском костюме. Он самый.
— Господин Захаров, — поклонился новоиспечённый Стрингтенберг, — или правильно — господин… э-э… Кощей?
— Кощей — для официальных приёмов, — кивнул я в ответ. — Как жизнь молодая, господин Стрингтенберг?
— Вашими молитвами, — хихикнул он. — Не смею… э-э… отнимать время у вас, дорогой господин Захаров, сразу перейду к делу. Пару месяцев назад я совершенно за копейки сумел купить передвижной цирк сразу со всей труппой и реквизитом.
— Цирк? Надо же… А я думал тут только скоморохи есть.
— В просвещенной… э-э… Европе цирк — вполне распространенное развлечение, вот я и решил… э-э… господин Захаров, привнести культуру и в вашу, простите, варварскую страну.
— Ишь окультуренный какой, — фыркнул дед, — мыться бы сначала научились хотя бы раз в году в своих Европах-то.
— Здравствуйте, господин… э-э… Михалыч! Это всё частности. И сами цирковые выступления мне нужны только… э-э… для прикрытия основной операции.
— Ничего не понимаю, — развёл я руками. — Что за операция?
— Вкусные конфетки, господин Захаров, — раскатисто засмеялся Стрингтенберг. — Настолько вкусные, что попробовав один… э-э… раз, никто уже и прожить без них не сможет! Выгодное дельце, скажу я вам, готовьте мешки для денег!
— Э-э… В смысле — наркотики что ли? — поразился я. Неужели эта отрава и тут существует?
— Я этого не говорил, — запротестовал этот наркобарон, — просто особенные конфетки. А от вас, дорогой… э-э… господин Захаров, мне нужно лишь разрешение работать в ваших владениях. Разумеется, что определённый процент будет регулярно отчисляться в вашу… э-э… казну.