— Сожалею, дорогой… э-э… господин Стрингтенберг, — в его же манере ответил я, — только операции подобного масштаба, увы, не в моей компетенции. Вам придётся подождать с полгодика возвращение царя-батюшки.
— Никаких проблем, господин Захаров, сроки меня вполне устраивают. Я сейчас пришёл лишь для… э-э… предварительного соглашения.
— Договорились, а пока у меня есть к вам встречное предложение: а не дадите ли тут у нас несколько представлений вашего цирка?
— Увы, господин Захаров, в ваши жуткие морозы никакие представления невозможны.
— А если мы вам предоставим один из наших дворцовых залов?
— Боюсь, наш шапито не поместится ни в одном зале.
— Вот что, господин Стрингтенберг, погостите у нас пару дней, а мы, возможно что-нибудь и придумаем.
Когда толстяк в сопровождении Гюнтера выкатился из Канцелярии, дед скривился, приготовился сплюнуть, но вовремя одумался и проворчал:
— Не люблю я чевой-та ентого щёголя. Польза от него есть, да больно склизкий он, ненадежный.
— Не, ну наркотики, а? — я никак не мог успокоиться. — Только этой гадости на Руси и не хватало! Фиг ему, а не наркобизнес, правильно, деда?
— Верно, внучек. Мы уж по старинке, кистенем да топором себе на хлебушек заработаем, как от дедов-прадедов повелось.
— Ну, тоже не лучший вариант, — поморщился я, — но куда честнее этой отравы. А вот цирк классно бы запустить, а деда? Поставили бы шатёр на поляне перед воротами. И придворным с ребятишками радость и для казны польза не малая.
— Перемёрзнут они там внучек. Видел я енти цирки в Европах. Бабы там полуголые скачут, да и мужики в одежонке хоть и нарядной, но тонюсенькой. Да и придворных поморозим-то.
— А может, отопление можно прокинуть временно? Трубы там с горячей водой или еще как?
— Виторамуса потирань, внучек.
— О, точно! Голова ты у меня, деда!
— А то! Иди спать, внучек. Утром и сбегаешь в хранилище.
— Бабий бунт, Ваше Величество, — степенно произнёс Гюнтер, входя в Канцелярию.
— Чего?! — я чуть не подавился бужениной.
— Чавой-то они с раннего утра не поделили-то? — удивился Михалыч.
Утро было не самым ранним, часов десять уже и мой громадный бутерброд с бужениной, солёными огурчиками и очередным тестовым майонезом поглощался мной вовсе не в качестве завтрака. Дурной я, что ли такое на завтрак есть? Эдак и желудок испортить можно. Просто легкий перекус между вторым и третьим завтраком.
Разбудили-то меня совершенно беспощадно, впрочем, как обычно — в шесть утра ультразвуковым ударом визжащих косточек Дизеля по моим многострадальным барабанным перепонкам. И тут же визгу добавили бесенята, требуя включить им четвертый сезон эпического мультика "Войны клонов". Да еще и Маша, устроившись на диванчике, точила свои когти напильником да с таким скрежетом… Спас дворец от разрушения, а сотрудников от гибели злой и неминуемой — Михалыч, вовремя подсунув мне под нос две свиных отбивных с жареной картошкой. Повезло. Им, в смысле — всем этим нарушителям царского сна. В другой раз вот не поспеет дед, а он же старенький у меня, и разнесу на фиг всю Лысую гору в приступе праведного гнева! Царь я или не царь?!
Пардон, это я из-за майонеза немного в печали. Ну не получается и всё тут. Вроде бы уже всё, поймали крокодила за хвост, а всё равно что-то не так. То ли горчицы мало, то ли хвост весь в иле.
— Что там еще случилось, Гюнтер? — вздохнул я, откусывая от бутерброда с другого края.
— Побоище в тронном зале, Государь. Придворные женского полу не поделили что-то.
— И что им надобно? — с другого края бутерброд был немного вкуснее и для сравнения я опять впился в надкушенную начальную сторону.
— Я не стал туда заходить, Ваше Величество, — пожал плечами дворецкий.
Ну да, я уже оговорил — идиоты во дворце давно повывелись. В ходе эволюционного отбора.
— Ну, ни минуты покоя, — я вздохнул. — Деда, давай чайку быстренько и пойдём, посмотрим.
Большие двери тронного зала были закрыты и для надёжности подпёрты статуей Зевса, слившегося в сладострастном экстазе с грустной коровой. Толпа придворных всех мастей стояла тут же в полной тишине, старательно прислушиваясь.
— Что слышно? — подошел я поближе.
Придворные дружно поклонились и так же дружно пожали плечами.
— Ну а чего тогда стоим? Чего бездельничаем? Работу вам найти?
Через десять секунд у двери остались только мы с дедом, Гюнтер, да десяток черных рыцарей, сопровождавших меня повсюду.