— Ну, открывайте, — скомандовал я рыцарям. — Только произведение искусства потом не забудьте в галерею вернуть.
Рыцари оттащили зоофила Зевса в сторону и распахнули створки дверей.
— Да-а-а… — протянул я, заходя и оглядываясь. — Картина маслом. Еще не "Апофеоз войны", конечно, но "После побоища…" Васнецова, уж точно.
— Что енто ты там бормочешь, внучек? Заклинание какое?
— Я говорю — ни хрена себе, а, дед?
— Воистину, ни хрена, внучек. Одни бабы.
— Ну и это тоже, только я больше об эпической картине.
По всему залу в самых живописных позах валялись придворные дамы всех мастей, происхождения, окраса и социального положения. Недалеко от меня одна из массивных девочек Иван Палыча, намертво вцепилась зубами в ягодицу разнаряженной особы, которая, в свою очередь, стискивала толстыми ладонями тщедушную шейку какой-то кикиморы. С другой стороны из кучки женских тел высотой в мой рост, высовывалась сиротливая рука с длинными зелеными ногтями. Дамы валялись и в грустном одиночестве и слившись в объятиях, причем, далеко не любовных. И — тишина. Я и не знал, что у нас при дворе столько дам.
Сверху раздался шелест и к нам на кожаных крыльях, тяжело спустилась Маша с очаровательным синяком под глазом и тремя красными полосами от ногтей на щеке. И это — наша Маша?! Которая из самых глобальных битв выходила без царапинки?!
— Машуль?
— Да пошли вы, мсье Теодор… — она отвернулась и устало поплелась по коридору, покачиваясь из стороны в сторону.
— Деда?
— Да я и сам одурел, внучек… Что же енто тут произошло?
— А я вот вам сейчас всё-всё расскажу! — в центре зала несколько дам разлетелись в стороны и растрёпанная, в порванном платье Елька взвилась над ними, победно уперев кулачки в бока. — Енти дуры сцепилися тут, вот что произошло!
— Это мы и сами видим, Ель, а из-за чего?
— Так из-за тебя же, царь-батюшка! Как кинулися друг на дружку, как давай космы друг другу драть! Я одной по зубам — хрясь! Другой с ноги по уху — бамц! Третью за косу хватаю и…
— Стой-стой, Елька! Ход событий я в принципе себе представляю, но хотелось бы понять причину конфликта.
— Так я ж и говорю — из-за тебя, отец родной!
Дамы по всему залу начали приходить в себя и с ойканьем, стонами и повизгиванием, стали шатаясь подыматься, держась друг за дружку.
— Да я-то тут при чем?! Елька, нормально объясни, из-за чего конфликт произошёл?
— Так ты же, батюшка, давеча приказал мне конкурс на лучшую Снегурочку провести! Я и провела… Так что никакой моей вины в ентом нетути!
Дамы, немного придя в себя, сбивались в группки и шушукались, поглядывая на меня.
В зале понемногу нарастал шум. Знаете, как летом гроза находит, а гром где-то издалека ворчит, бурчит себе что-то под нос, как Аристофан после пьянки, а потом гул чуть громче, и ещё… и ка-а-ак…
— Тикаем, внучек, — вдруг дёрнул меня за рукав Михалыч.
— А?
— Бежим, Федька! — дед схватил меня за руку и потащил по коридору, а вслед за нами уже неслась неуправляемая толпа милых дам, отпихивая друг дружку и успевая заехать соседке по спринту в ухо.
Рыцари-зомби были снесены в одно мгновение, Гюнтер взлетел на любимую корову Зевса, крепко уцепившись за рога, а мы с дедом неслись по коридору и я очень жалел о съеденном бутерброде и в тысячный раз дал себе зарок завязывать с мучным и жирным и в стотысячный раз пообещал самому себе с завтрашнего утра начать пробежки вокруг Лысой горы.
— Шма-а-а-ат, — хрипел дед на ходу.
— А-а-а! — согласился я, жадно глотая воздух.
— Шмат-ра-а-азум! — Михалыч на ходу исхитрился отвесить мне успокаивающий подзатыльник.
Я схватился за карман. Ура, тут коробочка, не потерялась!
— Шма-а-ат-ра-а-азу-у-ум, — заорал я, перепрыгивая через кучи мусора, — к Витора-а-амусу. Живо-о-о!
В Виторамуса мы врезались с разгону и втроём покатились по его кабинету.
— Мать! — сказал дед.
— Ё-о-о! — согласился я.
— Уф-ф-ф, — выдохнул кладовщик, придавленный дедом.
— Спаслись, внучек, — удивленно протянул дед. — А я уж думал всё, хана нам. — И вдруг взъярился на меня: — Вот чтобы завтра же к Варьке сватов заслал, понял ли?! Ить помру же, а с внуками так и не потетешкаюсь…
— Ой, дед…
— Ваше Величество, — пожилой бес поднялся, осматривая со всех сторон пенсне, — чем могу помочь?
— Да мы на счет отопления цирка к тебе заглянули, — нервно хихикнул я, а дед фыркнул, а потом захохотал.