— А мы бы с тобой, Михалыч, — прервал я эти фантазии, — так и остались бы валяться там под забором, зарезанные храбрым рыцарем. Оно нам надо?
— Да и карету енту где мы возьмем, внучка? Разве что у посла и спереть.
— Злые вы, грубые, ничего в галантных отношениях не понимаете. Тогда хотя бы в телохранителей моих переоденьтесь — недопустимо мадмуазель одной по городу гулять.
— Машенька, ведь посол знает меня в лицо. Я же у него про католичество расспрашивал, помнишь?
— Ну, тогда дедушка.
— Машенька, ну какой из меня, старого пер… перца, телохранитель? Я, конечно, ишо о-го-го, но посол же не поверит.
— Злые вы…
В итоге Маша махнула на нас рукой и выклянчила у Калымдая двух элитных шамаханов, которые в образе французских гвардейцев времен Генриха IV, а может и какого-нибудь Людовика, должны были сопровождать Машу по городу. А мы с Михалычем, основательно позавтракав, переглянулись, похихикали и отправились понаблюдать за развитием любовного романа. Всё равно сегодня никаких дел не было, только и оставалось, что убивать время любым доступным способом.
Машу мы обнаружили, разумеется, около Немецкой слободы. В белом воздушном платье, европейского покроя (и где она его только раздобыла?), она смотрелась очаровательной скучающей барышней, вполне готовой к приключениям. Сзади шагах в десяти, с устрашающими выражениями на лицах, за ней следовали пара верзил в европейских же одеждах.
Мы с дедом присели под забором за ближайшим углом и по очереди выглядывали из-за него, пихаясь локтями и хихикая, как первоклашки на перемене.
Маша прошлась по дороге вдоль забора раз, другой, третий, а мы уже не хихикали, а просто хохотали, закрывая руками рты, а Маша, конечно же, заметив нас, украдкой показывала нам кулак. Но ожидания нашей томной красавицы не остались без результата. Большие ворота, протяжно заскрипев, выпустили карету, запряженную четверкой лошадей. Едва карета приблизилась к Маше, как та уронила в пыль свой белоснежный платочек и громко ахнула. Карета тут же остановилась и выскочивший из нее посол поднял платочек, едва не коснувшись пыли локонами парика и галантно подал его Маше. Та приняла его, сделав книксен и, пообщавшись о чем-то с послом пару минут, уселась в карету и умчалась в неизвестную нам романтическую даль, совершенно позабыв о своих телохранителях.
Мы махнули шамаханам, жестами показали, что они могут быть свободны, да и сами отправились к себе на постоялый двор. Михалыч убежал на базар за припасами, а я прилег и как-то незаметно для себя заснул. Сказывались последние напряженные дни.
Снилась мне почему-то Маша, стоящая на носу «Титаника». Она вдруг погрозила мне пальцем и процитировала знаменитую фразу из фильма, почему-то голосом посла: «А царь-то не настоящий!». Вот к чему бы это?
Маша заявилась только под вечер, раскрасневшаяся и жутко довольная.
Оказалось, не смотря на военное положение, посол заставил стрельцов открыть ворота города и увез Машу кататься по окрестностям. В подробности Маша вдаваться не стала, только томно закатывала глаза и вздыхала: «Ах, шарман!»
Хорошо, а главное — вкусно отужинав, мы решили уже было ложиться спать, но вызов Калымдая, отменил такое славное начинание.
— Федор Васильевич, — зашептал он взволнованно, — участковый на старое кладбище сейчас собирается!
— Да волки его задери! Зачем? — я махнул деду с Машей мол, подключайтесь к разговору, чтобы потом не пересказывать.
— Хитрый он, умный, решил проверить, а Тюрю ли на самом деле похоронили. Бабке он тут талдычил, что шамахан там в личине, скорее всего. А если и не шамахан, а самый настоящий Тюря, то надо мол, у него по карманам пошарить мол, небось, колечко волшебное с собой носил постоянно. Ну и…
— Да и хрен с ним. Делать ему больше нечего, пусть идет и копает. Нам всё равно, что он там найдет, и так и так хорошо и путанно.
— Федор Васильевич… — раздался вдруг смущенный донельзя голос, — а можно и я на кладбище схожу?
Маша яростно закивала головой, а Михалыч показал оттопыренный вверх большой палец.
— Ну, можно, наверное, только зачем? — недоумевающе спросил я.
— Пошалить немного. Такой момент удачный выдался, жаль упустить!
— Ну, как дети малые… Ладно, давай, только не спугни его, пусть задуманное совершит. Отбой.
Я посмотрел на своих компаньонов:
— Ну? Что вы еще затеваете?