Служащий молчал, выжидая следующих действий, но их все не было.
– Разрешите мне допить виски? – и он не спеша стал поднимать стакан. Пошел ва-банк. Это было неистовое испытание.
– Не двигайся, ублюдок! – приказом вылетели слова. – Пристрелю!
Руки у него снова затряслись точно в конвульсии, однако виски медленно приближался к открытым губам. Чиновник чувствовал, как капли пота градом стекают по спине, как спереди рубашка прилипает к груди. Холодный пот выступил и на лбу. Он намеренно не смотрел на человека с пистолетом, чтобы не дразнить. Стакан еле-еле поднимался ввысь. Неожиданно в серванте треснула полка, и все, стоящее на ней, полетело вниз: прогремел второй выстрел. Но снова мимо цели – куда-то вправо, в стену рядом с окном.
Служащий онемел всем телом и старался понять, попали ли в него. Потом вспомнил звук просвистевшей рядом пули, и мурашки побежали по всему телу. Инстинктивно сжаться для защиты важных органов он не успел.
Стрелявший испугался так сильно, что выронил пистолет из рук на ковер. Затем кинулся его поднимать и долго не мог правильно схватить. Наконец поднялся и встретился глазами с жертвой. Та смотрела грозно и уверенно, подавляя оппонента. Сработало: хищник и добыча поменялись местами. Гражданин не мог долго отвечать на этот вызов и отвел глаза чуть в сторону, сохраняя цель в поле зрения и держа на мушке. Стакан поднялся на нужную высоту и неспешно опустел.
– Вы можете объяснить в кой-то веки, что у вас за история?
Служащий неторопливо поставил порожний стакан на полку, открыл дверцу, вынул уцелевший графин с виски и налил себе уже полный стакан. После убрал его и закрыл дверцу. Все это было проделано правой рукой. На протяжении процессии чиновник не сводил глаз со стрелка.
Тот был уже повержен, хоть и не осознавал этого и машинально сопротивлялся. Гордость не позволяла сдаться, но второй, уже непреднамеренный, выстрел подбил окончательно и бесповоротно. Все мысли в голове перепутались, и проситель уже не знал, что дальше. За стрельбу придется отвечать, а он ничего не добился. Но и выстрелить в третий раз было выше всех сил. Мужчина колебался.
– Ну что?
Тут человек рефлекторно глянул на чиновника – и сдался. Опустил орудие и голову.
– Я пропал…
Служащий сильно выдохнул, надув щеки. Конец. Эти минуты длились целую вечность. Бесконечную, черт ее дери, вечность! Он открыл окно настежь.
– Вы не пропали. Хотите выпить? Остался виски.
Мужчина глянул на сервант.
– Пожалуй…
– Присядьте, – служащий старался держать его в поле зрения, чтобы тот не убежал; но тот и не думал, застыв на месте. Едва ли он сейчас и имя бы свое назвал.
– Вот, держите ваш виски, – пришлось проводить потерянного до стула и усадить, вложив в свободную руку стакан. – Расскажите вашу историю, пожалуйста.
– Какую?
– Про брата, младшего.
– А, брата. Я… – он оборвал речь и уставился на пистолет.
– Простите?
– Что? – человек встрепенулся.
– Вы начали рассказывать мне про своего младшего брата.
– А, мой брат, да, – видно было, что постепенно приходит в себя, но говорить ему дается с трудом. – Его убили.
– Кто?
– Вы.
– Ведь я уже говорил вам, что не делал этого.
– Вы отдали приказ.
– Я не отдавал такой приказа. Мы выдаем лишь направления на работы.
– Две недели назад, – он шмыгнул носом, – к вам в кабинет пришел З.З. Ему необходимы были рабочие места, дешевая сила, но ее негде было расселить. Об этом ходили толки на его заводе, мне передавали, – мужчина утер нос и сделал паузу. – Он решил вытурить из пары корпусов мужиков, которые там жили. Их вахта закончилась за неделю до этого, они ждали новой работы. Пока просто жили, никого не трогали. Этот подлец пришел к вам, – он повысил голос и уставился на чиновника, – в вашу мерзкую контору, к своему старому знакомому! Вы выдали ему приказ о том, что все мужчины из тех корпусов, поскольку они безработные, направляются на срочные работы, большинство по первой форме. Вы направили их на смерть! Вы их всех убили! – он брызгал слюной и был снова готов выстрелить. Виски из стакана расплескался на ковер. – Вы отдали приказ!
Дело снова приобретало накаленную атмосферу.
– Послушайте, я непричастен к этому. Человек, который это натворил, сейчас заперт в надежном месте.
– Как?.. – тот изумился и потерялся.
– Он отбывает заслуженные ограничения его прав и свобод. Пока это все, что я могу вам сказать.
– Но… там сказали, что здесь господин Р.
– Где?
– Женщина… в коридоре.
– Знаю, такова инструкция. Чтобы не менять половину официальных бумаг.
– Но…