— Она жива, успокойся. Пока жива. Джон разрядил не весь баллон.
— Не убивайте ее, пожалуйста! Прошу вас!.. Она не виновата!..
— Не убивать? — с усмешкой переспросил господин Велор, — что же нам остается? Может быть, следует и тебя здесь оставить, чтобы ей было не скучно? У нас зафиксирован факт правонарушения. Мы обязаны устранить одну из сторон противозаконного контакта.
— Делайте со мной что хотите, только оставьте ее. Пожалуйста, — Йон глотал слова и окончания вместе со слезами.
— Ты же уже выбрал, разве не так? Ты решил остаться здесь. Как я могу нарушать твое первейшее право на свободу самоопределения?
— Я не хотел. Простите меня. Я поеду с вами, куда угодно. Только не убивайте ее, — с трудом сдерживая нервные всхлипывания, проговорил Йон.
— Не хотел? — инспектор, похоже, веселился от души. — То есть ты хочешь сказать, что твой первоначальный выбор был сделан под давлением?
— Да… То есть нет… — мальчик понимал, что говорит сейчас лишнее, что любое его слово только отягчает положение и судьбу его мамы. Но так сложно было контролировать себя, когда родной человек лежал перед ним без чувств, без сил, без каких-либо признаков жизни.
— Я же говорил тебе, мальчик. Не все готовы принять ответственность за свой выбор. Теперь ты хочешь поехать со мной и уговариваешь меня закрыть глаза на преступления этой женщины. Сейчас ты готов к тому, что может последовать за этим? За любой выбор надо платить. За жизнь платят жизнью.
От этих слов ладони мальчика похолодели. Что это значило? Сделав несколько дрожащих вдохов-выдохов, Йон на секунду зажмурился.
— Не убивайте ее. Все, что хотите, только пусть она останется жива.
— Йон, твой гаджет… — дверь отворилась, и в кабинет заглянула Дора.
Девочка удивленно крутила головой, постепенно открывая рот, и словно бы задумалась, что сказать. Оттолкнув Йона, инспектор Велор подскочил к ней, рванул на себя и, отточенным движением выхватив пистолет из кобуры, разрядил полную дозу смертельной инъекции в шею Доры.
Словно в замедленной съемке мальчик видел, как подруга скатывается на пол. Инспектор не придерживает ее, и тело, все еще сохраняя остатки жизни, раскидывает руки и ноги в стороны, словно стремясь занять как можно больше пространства.
— Дора! — Йон кинулся к ней, хватая за плечи. — Дора, не надо!.. Дора! — слезы снова удушливой волной хлынули из него. — Я же не сказал тебе…
Глаза девочки все еще были открыты и с безмолвным укором смотрели на него.
— Дора, я люблю, люблю тебя! — Йон прижал безвольное тело к себе, уткнувшись губами в еще такую горячую шею. — Я тоже люблю…
— Считай это своим первым уроком, курсант, — голос инспектора Велора был наполнен ядом. — За жизнь всегда платят жизнью.
Глава 4
Мора нервно поцокала языком, стараясь не смотреть в глаза отцу. Стыдно было неимоверно. Нельзя был расслабляться! Она позволила наглому инспектору схватить себя, застать врасплох. Это было не допустимо.
— Что это было? — требовательно спросил генерал.
— Урок, — прозвучало несколько более яростно, чем хотелось. Девушка одернула себя. — К бешеной собаке нельзя подходить слишком близко, — она презрительно фыркнула, стараясь сменить тему. — Я все еще считаю, что мы зря выпускаем его из камеры, папа.
Отец ничего не ответил, а доктор, заметив повисшее между ними напряжение, даже оторвался от своего занятия.
— Мне готовить инструменты? — осторожно уточнил Дикус.
— Готовь, — эхом отозвался генерал. — Решение уже принято. Без этого мальчишки нам не осуществить наших планов.
Мора помогла освободить пленника от цепей и перенести его на операционный стол. Нужно было подключить к телу датчики и проверить показания сканеров. Инспекторы и раньше попадали в руки несогласных. Двое мертвых и один живой, так что было примерно известно, что и где следует искать. Впрочем, сейчас у них оказался не просто работник Канцелярии, а ученик самого Верховного Канцлера. Кто знает, какие импланты доступны тем, кто относится к первому кругу?
— Мора, подай мне стимулятор, — велел доктор, внимательно сверяясь с показаниями приборов.