После религиоведения мальчик выскочил из-за парты и, потянув Дору за руку, шепнул ей:
— Через пять минут во внутреннем дворе.
Внутренний двор был небольшим круглым помещением в центре школы. В середине стоял маленький фонтанчик с золотыми рыбками, а на апельсиновых деревьях сидели волнистые попугайчики. Йон всегда думал, что их посадили сюда затем, чтобы они запоминали и пересказывали учителям разговоры учеников.
Сад был как всегда пуст во время уроков.
— Зачем ты позвал меня? — Дора вошла почти сразу после него.
— Когда ты намерена сообщить в консерваторию о своем согласии?
— Ох, Йон, это не может подождать до вечера? Мы можем опоздать на методы моделирования.
— Я не могу ни о чем другом думать. Ты выбила меня из колеи своим заявлением.
— О, да... Лисса просто звездит сегодня, а ты даже ни разу руку не поднял. Не стоит из-за меня портить свое будущее. Все-таки инспектор в классе.
— Не меняй тему.
— Хорошо. Я намерена сообщить им сегодня.
— Уже сегодня? — Йон растерянно посмотрел на плещущихся рыбок. Сверкающие сгустки золота беззаботно кружили в воде. — Ты ведь знаешь об операции? Если ты идешь на вокализацию, то тебе делают операцию на связках. Ты будешь божественно петь. Но ты не сможешь больше говорить.
Дора закатила глаза, с шумом выдохнув:
— Давай смотреть правде в глаза. Таланта у меня нет. Так почему же тогда мне не воспользоваться чудесами хирургии, чтобы добиться желаемого? Сейчас я могу говорить, но не могу петь, и что? Разве я счастлива?
— А разве нет? — Йон в несколько шагов преодолел разделяющее их расстояние и положил руку на плечо девочке. — И мне безумно нравится, как ты поешь.
Дора раздраженно смахнула его ладонь и отвернулась.
— Я хочу петь не только для тебя, — когда девочка повернулась, в ее глазах блестели слезы. — Ты неправильно меня уговариваешь.
— А как надо?
— Если бы ты сказал, что будешь скучать по мне, что не хочешь, чтобы мы стали видеться реже, это было бы куда более мило.
Дора улыбнулась ему, подошла ближе и положила его руку обратно себе на плечо.
— Необязательно иметь возможность говорить, чтобы дружить, ведь так? Я буду писать тебе письма и посылать записи своих песен.
— Только они уже будут не только для меня.
— Пока я еще могу говорить, я скажу только тебе.
— Что?
— Ну, каждый должен сказать это хоть раз, — хихикнула Дора. — Было бы обидно не воспользоваться случаем.
— О чем ты?..
Девочка наклонилась к самому уху Йона и, обжигая своим дыханием, прошептала:
— Я люблю тебя.
Затем она прижала указательный палец к его губам.
— Не отвечай сейчас, ладно? Пусть это будет авансом, — снова хихикнула девочка и весело подмигнула ему.
Развернувшись на каблуках, она выбежала из дворика. Попугайчики на ветках встрепенулись и вспорхнули вверх. Йон пытался сдержать бешено колотящееся сердце. Она его любит. От этого хотелось кричать. Уголки губ сами собой тянулись вверх. Ни о каких методах моделирования не могло быть и речи.
Нужно было с кем-то разделить свою радость. Устав бороться с улыбкой, Йон вышел из садика, зашагав в сторону больничного крыла. Он торопился к маме.
Глава 2
Руки в наручниках сильно затекли, но повязку с глаз сняли — уже хорошо. Йон, щурясь от белого медицинского света гудящих ламп, с пренебрежительной улыбкой осматривался на новом месте. Юноша был сильно удивлен выдержке мятежников — или, точнее, отсутствию таковой. Если бы он хотел добиться что-то от узника, то оставил бы того одного без еды и воды дней хотя бы на пять-шесть. Чтобы заключенный впал в отчаяние, думая, что про него помнят лишь крысы.